Если проткнуть глобус. Том 1. Ольга Анатольевна Гронская

может перемкнуть. Потому что, о! я точно знаю, не откажусь от этой затеи даже под угрозой смерти.

Как складываются пазлы

      «Кай складывал из льдин и целые слова, но никак не мог сложить того, что ему особенно хотелось, – слово «вечность». А Снежная королева сказала ему: «Если ты сложишь это слово, ты будешь сам себе господин, и я подарю тебе весь свет и пару новых коньков впридачу».

      Г.Х. Андерсен «Снежная королева»

      Моя подруга – товарищ Людмила – полиглот, знает несколько языков, включая немного испанский. Мы познакомились с ней в нашей череповецкой Школе танго и постепенно, слово за слово, стали приятельствовать.

      Людочка – обладательница белокурых волос и золотого характера, повидала на своем веку много стран, но главное, как оказалось, она имеет способность передавать это ощущение легкости открытия безграничности мира другому человеку.

      Мне, например, передала.

      С чего-то взяла и брякнула пару лет назад: «Нам надо в Аргентину съездить, танго у местных мастеров поучиться танцевать». Это потом я узнала, что она никогда ничего просто так не брякает, а в тот момент я внутренне усмехаюсь и даже чуток раздражаюсь на «совершенную нереальностью» такого мероприятия.

      «Я и Южная Америка! – и я в первый раз думаю, что она баба хорошая, но не от мира сего, – Да вы что?!» И забиваю на эту чушь.

      Потом случается странный прецедент. Как-то зимой при разговоре на выходе из дверей ресторана «Прованс» после милонги Людмила роняет: «Люблю Прованс. И ты поедешь».

      Тут я решаю быть немного поаккуратнее с этим «кремлевским мечтателем», все-таки меру надо знать. Городит всякую… Естественно, отмахнувшись, значения не придаю.

      Тем не менее, по весне поехав в Испанию, я благополучно тащусь именно в Прованс на двухдневную экскурсию, где обалдеваю от красоты Ниццы, Канн и буйства красок родины Ван Гога в Арли. И только потом осознаю, что я реально легко побывала там, где велено. По приезду я, как в том анекдоте, пытаю ее: «Люда! Ты знала, ты знала! Откуда?».

      И по всей Европе эта сказочница, элементарно сказочным образом, отправляет меня прокатиться галопом в две тысячи семнадцатом, так, между делом. Чем дарит мне кучу живительного солнца в то жутко дождливое лето.

      А дело было так. Жил когда-то в Череповце, будучи в полуторагодичной командировке на «Северстали» в середине двухтысячных, один француз по имени Винсент. Люда тогда в свою Школу по обучению иностранным многих носителей языка, обитающих в нашем городе, приглашала.

      Вот и этот для обоюдной пользы похаживал – со студентами общался, в качестве наглядного примера, и помощь при адаптации к местным условиям от Людмилы получал. Не хилую, кстати.

      Задружились, по-человечески.

      Вот с этим другом-французом, приехавшим поностальгировать в Череповец, я и уехала по Европе на обратном пути. На его шикарном служебном автомобиле, без оплаты за проезд. И не потому, что халява, хотя я ее люблю, а потому, что транспортные расходы товарищу честно оплачивала его люксембургская фирма, а ему приятнее ехать в компании, и он не жлоб.

      Поэтому