Золотая кнопка царицы. Валерия Советова

Мать, мамулечка, сестра. Где любовь? Страсть? Интерес как к женщине? Уведу его в два счёта.

      – Уведи сначала. – поморщилась Катя и добавила, – Погано это – семью разбивать.

      Вика в ответ показала язык и шутливо ткнула кулачком.

      – Эй, не задирайся. – смешливо отпрянула Меркулова, ёжась от зимнего холода.

      – Кстати, я решила, как назову спиногрызку.

      – Ка-ак?

      – Я дам ей имя – Влада, – и Вика посмотрела торжествующе. «О как лихо я придумала!» – искрились её глаза.

      – Ну-у-у, необычно-о-о. Что за имя такое? Владислава что ли? Владлена?

      – Нет. Влада. В твоём словаре нашла, между прочим.

      – Никогда раньше не слышала…

      – Знаешь, что означает? Царица! Владычица! Я же говорила, что придумаю шикарное имя. Даже мой бывший любовничек заметил, что она царица.

      Глава 17

      Катя открыла глаза и насторожилась: «Что не так?» Она потянулась, перевалилась с боку на бок и поняла: за окном светло и на часах – восемь. Ночь прошла, а малышка ни разу не закричала. «Что с девочкой?!» – Катя рванула в спальню подруги и, распахнув дверь, выдохнула. Малышка лежала в материнской постели, уютно устроенная в «гнезде» из одеял. Сытая и довольная. А Вика сидела, закинув ногу на ногу. Шлейф сорочки пенился на покрывале, как молочная шапка на коктейле. Живая реклама материнства и семейного счастья.

      На придвинутом стуле саквояж, полный косметики, уютно соседствовал с чашкой кофе. С глазами, переливающимися от удовольствия, Вика одной рукой метала пуховку по лицу, а другой – щекотала животик дочери. Ладóшка радостно хихикала.

      «А ведь у неё теперь есть имя, – вспомнила Меркулова, – Влада, Ладочка, Ладóшка. А что? Оно ей подходит. Похоже на „ладное“. А кроха и впрямь вон, какая ладная.»

      – Ты очаровательна в роли мамы, – искренне похвалила Катя.

      – Спасибо, – отозвалась Вика, продолжая оглаживать щёки.

      – Неужели Владочка не просыпалась? Я не слышала.

      – Просыпалась, – кивнула Стрельцова. – Я не стала тебя будить. Сама понянчила.

      – Ты?!

      Вика жеманно приподняла уголки губ:

      – Да. Снова привыкаю к семейной жизни.

      Катя хотела поблагодарить, но осеклась. Пока размышляла, что ответить, в дверь постучали. Меркулова понеслась в прихожую, радуясь поводу не обсуждать сомнительную тему, и поспешно отперла замок, даже не спросив, кто за дверью.

      – Ну вот! Что я тебе говорила! – прямо в ухо ворвался ликующий возглас подруги. Оказалось, Вика уже стояла рядом.

      Катя перевела взгляд на нежданного гостя. И впрямь Игнат. Но стрелки морщин, прорезавшие загорелый лоб, дали понять: он пришёл вовсе не признаваться в любви. «Испанец» предостерегающе посмотрел на подруг:

      – Я не один.

      Из темноты подъезда, кряхтя и шаркая, выползла мешкообразная беременная женщина – маленькие голова, руки и ноги располагались хороводом вокруг громоздкого живота. Скучное коричневое пальто, квадратные туфли, подобные мужским, и огромная сумка, напоминавшая