Птицы молчат по весне. Ксения Шелкова

широкоплечий малый, внезапно стал чахнуть и преставился – её и вовсе вслух поминать перестали, от греха подальше. А ведьма продолжала жить на мельнице. Чем жила – никто не ведал, никогда она ни с кем не разговаривала. Только оставалась она все время молодой, да такой красивой, что бабы при встречах с ней только головы презрительно вскидывали да отворачивались, а мужики поспешно отводили глаза.

      Говорили ещё, что сын старосты – тот, что нынче венчался – хаживал одно время к ней в сумерках, но уж это, верно, брехня чистая была. А вот когда везли молодых из церкви, свадебному поезду развесёлому попалась на дороге она – ведьма, мельникова вдова. Остановилась, поглядела, даже улыбнулась старостиному сыну. Будто ожидала, что её пригласят на возок усесться да с ними ехать веселиться, свадьбу праздновать. Но никто её не позвал, не приветил, не поклонился – поехали дальше, аж пыль столбом… Осталась ведьма стоять одна, разгневалась на них и сказала громко: «Так будете же вы теперь в зверином обличье по лесам рыскать, покуда не разрешу обратно людьми стать!» Плюнула она и чем-то плеснула им вслед – не водой, а, видно, зельем каким. И обратилась вся свадьба – жених с невестой, родичи, дружки-подружки – волками. Прочие же, кто это видел, застыли в ужасе, разбежались в разные стороны, а ведьма лишь усмехнулась презрительно и домой пошла.

      Получилось так, что то ли она заклинание напутала, то ли не хотела совсем уж тяжко наказывать непочтительных соседей, но волками они были лишь днём, а как ночь спускалась – снова людьми становились. Вот только жить среди людей «оборотням поневоле» оказалось не с руки. И решили обращённые, между собой сговорившись, пойти к ведьме, пасть ей в ноги и вымолить прощение. Рассказывали, даже невеста готова была суженого ведьме уступить: пусть, мол, берёт его в мужья, коли ей заблагорассудится – лишь бы обратно их расколдовала. Но не успели они. Одним днём односельчане направились к ведьмину дому: кто с вилами, кто с топорами, кто с факелами… Обращённые, ставшие на время ночи людьми, обнаружили только голову ведьмы на колу. Она смотрела на них огромными, страшными чёрными очами, а от дома бывшей мельничихи лишь головешки остались. «Что же вы наделали, люди добрые! – запричитали “оборотни поневоле”. – Кто же нас теперь обратно, в человеков, превратит?» Но односельчане смотрели на них зло и враждебно; потом же кто-то крикнул: «Убирайтесь и вы, пока целы! Хватит с нас ведьм да чудовищ!» Ринулись люди на несчастных, погнали их вон из селенья – в леса.

      Но и в лесу им жить оказалось тяжко. Ведь днём они были волками, а ночью обращались в людей. Были обращённые и людям, и зверям чужими – скитались, гибли от голода и нужды, гонимые отовсюду. Их дети точно так же рождались «оборотнями поневоле» и не могли ничего изменить в своей судьбе. Велижана, та самая невеста неудачливая, теперь возглавляла поредевшее племя. Она прослышала про государя Всеслава, что был древнейшим и сильнейшим волкодлаком, и бросилась к нему молить о помощи.

      Но Всеслав не мог расколдовать несчастных: