Самый близкий незнакомец. Татьяна Адриевская

шёпот, при котором девочки предупреждают друг друга: тихо, мегера пришла. Что ж, в кои-то веки я вынуждена с ними согласиться. Сегодня я действительно смахиваю на мегеру. И внешностью, и настроением.

      Я практически не спала ночью. Сначала ждала возвращения Егора. Хотела попросить прощения, объясниться. Но он не пришёл домой ночевать. Телефон был недоступен. Переживала ли я? Чувствовала себя виноватой? Безмерно! Егор всегда понимал меня, поддерживал! Сделал столько добра! Когда остальные просто предпочли забыть о моём существовании, чтобы не касаться чужих проблем…

      Снимаю куртку и наконец подаю голос:

      – Девочки, привет.

      – Привет, Алин. Как прошёл выходной?

      – Всё отлично, – бурчу я сама себе и, закалывая волосы в шишку, выхожу из комнаты отдыха персонала.

      Я уснула прямо в гостиной, ожидая возвращения Егора. И снова увидела сон. Скорее, если верить ощущениям, воспоминание. Эффект был тот же. Проснулась резко, словно от кошмара, и не могла больше сомкнуть глаз. Если я буду так реагировать на каждое сновидение, где меня называют Женей, приступы тахикардии на пару с бессонницей войдут для организма в привычку.

      Я прихожу в отель раньше начала рабочего дня на добрых полтора часа. Специально не надеваю форму, чтобы не привлекать внимания, и поднимаюсь на лифте на предпоследний этаж, куда несколько дней назад поселила Кирилла. Нерешительно стучу в дверь его номера и жду. В ответ тишина. А что, если он ещё спит? Может, у него нет необходимости вставать в такую рань? Ведь стрелки едва успели добежать до половины восьмого!

      Стучу повторно, в этот раз чуть увереннее и громче. Зачем-то оглядываюсь по сторонам. Даже смешно. У нас камеры на всех этажах, а я боюсь на глаза персоналу попасться!

      В этот момент дверь резко открывается, заставив меня вздрогнуть, а перед глазами умопомрачительная картинка. Если точнее – голый мускулистый мужской торс. Мама дорогая, он ещё и влажный! Полотенце перекинуто через шею, на бёдра надеты штаны, как по мне, слишком уж низко. А я-то всегда наивно думала, что подобные сцены только в кино можно увидеть. А тут – картинка живая, настоящая, к которой можно подойти ближе и проверить реалистичность на ощупь.

      – Привет, – слышу немного растерянный голос Кирилла и, к своему стыду, понимаю, что пялюсь на его полуобнаженное тело разинув рот, да к тому же довольно долго!

      Подбираю отвисшую челюсть, благо хоть не рукой, и переключаюсь на его голубые глаза. Оттого, что в них пляшут довольные собой чертята, становится ещё больше неловко и стыдно.

      Он стоит, чуть наклонившись вперёд, в ожидании начала разговора, но я настолько обескуражена его эффектным появлением из-за двери номера, что напрочь забываю, зачем явилась.

      – Зайдёшь? – Кирилл приподнимает бровь, делая шаг в сторону и освобождая проход.

      – Нет, что ты! – пугаюсь я.

      – Мне выйти?

      – Нет-нет! – И для убедительности выставляю перед собой руки.

      – Значит, будем говорить через порог?

      Ещё бы вспомнить, о чём… Ах да. Сон. Или воспоминание.

      – Через