Еще один некромант 3. Прыжок назад. Дмитрий Леонидович

медсестра-Барби, которая дежурила сегодня. Она отчаянно пыталась привлечь его внимание и строила ему глазки. Несмотря на седину, он был мужчиной видным. Высоким, атлетичным, в дорогом костюме, сшитом на заказ.

      – Ну, здравствуй.

      Он изобразил радость от встречи, отослал медсестру и взгромоздился в гостевое кресло.

      – Приветствую.

      – Как твои дела?

      – Врачи вам уже доложили, наверное.

      – Точно, доложили. Я хотел попросить тебя подписать бумаги.

      – Зачем?

      – Они для суда нужны.

      – Зачем это всё? Почему вы оплачивали мое лечение? В приступ гуманизма я не верю.

      Мужчина насупился, потом скинул с себя маску добряка и заговорил по-деловому.

      – Хорошо. Будем говорить, как взрослые люди. Если бы ты умер, не приходя в сознание, Татьяну судили бы за убийство по неосторожности. Еще и следы наркотиков у нее экспертиза выявила. Ей пришлось бы сесть. Потому я и платил за лечение. Поставил врачам задачу – не дать тебе умереть. Они не дали.

      Я кивнул. Сказанное вполне укладывалось в мои представления об отце Тани.

      Он продолжил:

      – Теперь ситуация поменялась. Ты очнулся. Если даже умрешь – в суде статья будет другая, не убийство, а нанесение тяжких телесных. Судья учтет, что мы приложили все усилия, чтобы вылечить тебя, вполне возможен условный приговор, и срок небольшой. Если ты подпишешь мировое соглашение – это станет еще одним доводом в пользу Тани. Я готов дать тебе денег, если согласишься. Не так много, как потратил на лечение, но всё равно тебе пригодятся. На реабилитацию и вообще. Скажем, миллион рублей.

      – Недорого вы мою инвалидность оценили. А реабилитацию вы оплачивать не хотите?

      – Извини, но нет. Реабилитация будет длиться еще много месяцев, у меня нет времени ждать. И на совесть давить не надо – ты тоже виноват в случившемся.

      – Моя виновность значения не имеет. Мироздание наказывает не виноватых, а глупых, слабых и неосторожных. Я просто стал любовником не той девушки. При ее характере она рано или поздно навлекла бы на себя и окружающих проблемы.

      – Да ты философ.

      – А что делать? – отшутился я. – Ниже пояса не работает, придется учиться пользоваться головой.

      Я видел, что он под маской делового человека волнуется о чем-то, по-настоящему волнуется. Не обо мне – плевал он на меня. О чем-то важном лично для него.

      – А почему вы торопитесь с подписанием бумаг?

      Отец Тани вздохнул, встал с кресла, прошелся по палате. Потом встал у окна и, не глядя на меня, сказал:

      – Пока было неясно, выживешь ли ты, я Таню на всякий случай из страны отправил. Сейчас она в Штатах. Хочу вернуть ее побыстрее. Боюсь я за нее. Она там одна, жизни той не знает, и помочь ей я не смогу, если что случится.

      Видно, ему хотелось поговорить о наболевшем, он продолжил:

      – Она чуть ли не каждую неделю пишет, что слышала выстрелы. То полиция в кого-то стреляет, то банды черных и латиносов между собой отношения выясняют, то жертва