Фрустотитул. Сборник рассказов. Павел Никоненко

ело так, чтобы брызги до него не долетали.

      Молодой парень в джинсах, кроссовках и тёплой кофте с капюшоном. Лицо посерело и опухло. Оно пустовало без эмоций, а в мутных глазах отражались лучи утреннего солнца. Не совсем ещё яркие, но уже достаточно тëплые, чтобы детишки могли купаться и не мерзнуть. Они уже столпились вокруг одиноко лежащего трупа и с интересом заглядывали в его глазницы. Близко не подходили и не трогали.

      Через некоторое время детишки устали смотреть на скучного, неподвижного мертвеца. Он всё так же не изъявлял желания играть с ними и молчал. Мелюзга разбежалась и только одинокие отдыхающие замечали мёртвого, шарахаясь от запаха. Чуть повыше, на набережной в трёхстах метрах от воды, стояли двое людей в полицейской форме. Они разговаривали между собой, наблюдая за телом и вокруг.

      – Посмотри, парнишка совсем испугался.

      – А чего он там стоит вообще?

      – Работает вроде. Либо катера швартует, либо за спасателя.

      – А чего мелкий такой?

      – Да тут всем… ай! – махнул рукой полицейский. – Ты скажи лучше, что на обед будем?

      – Котлетки! С макарошками, нет с…

      – Ребята, а долго ещё он тут будет? Может его накрыть хоть? У нас скоро рейс, люди придут на прогулку! – вклинилась женщина с плакатами на груди. На них улыбались люди с удочками, сидя на катере в море и глядя прямо в объектив камеры.

      – Пока машина не приедет, ничего нельзя делать, – пожал плечами один из полицейских. – Тем более, к нам человек приехал с другого города. Первое дело тут.

      – Что за машина?

      – Вот эта.

      Двое мужчин в футболках шли по громкому бульвару, набитому ларьками с сувенирами, едой и нарукавниками. Полному людей, идущих навстречу, в сторону моря.

      – Есть идеи, Петя? Так же тебя?

      – Стёпа. Так меня звать, Константин Владимирович. Я думаю несчастный. Выпил вечером, пошёл на море, упал с камней и утонул.

      – Ну, это самое первое. А помимо есть мысли?

      – Возможно что убили и в воду кинули. Ну вы видели, у него лоб рассечен. Очень похоже на несчастный.

      – Давай на «ты». Мы почти одного возраста.

      – Ну как я на «ты» могу, Константин Владимирович? Вы меня и по званию старше и опыта у вас в разы. И с какого города к нам приехали!

      – Это приказ. Со мной на «ты». А город что значит? У вас море, у нас река. Вся разница.

      – Хорошо. А я Волгу не видел. А ты видел море до этого?

      – Бывало.

      Звонок запиликал в кармане брюк. Мужчина из другого города достал раскладушку, ответил и сухо слушал. Напарник шёл рядом. Спокойно распинывал мелкие камни, в какой-то момент закурил.

      – У нас труп. Утопленник. Возможно криминал. Свидетель ждёт нас.

      – Далеко?

      – Не знаю. Поехали.

      Дорогу заливал дождь. Мягкий, тёплый и долгий. Автомобиль медленно свернул и начал набирать скорость. Прямая закончилась быстро.

      Он тут уже долго живёт. Много раз видел горы. А я лишь единожды, с женой. Жаль, в этот раз не получилось её взять. Пусть отдыхает, ей скоро рожать. Перелёт и акклиматизация ей сейчас ни к чему. Но ещё пару недель и я буду дома. Подождёт. И я тоже. А пока вновь посмотрю на горы. Сырые, рослые и откосые. Усеянные мелкими посёлками, аулами и пансионатами. Не одиноко им тут? Каждый год туристы приезжают. Точнее, отдыхающие. Туристы тут не говорят. Только в уничижительном смысле.

      – А вы кофе из желудей пили?

      – Может "ты"?

      – Извини, не привык. Мой отец рассказывал, что во время войны они жарили жёлуди, мололи их и заваривали как кофе.

      – Название знаешь?

      Закуривая синего самца, начал крутить ручку. Стекло опустилось, образовав щель и капли полетели на тёмные волосы и запястья.

      – Нет. Отец называл его «желудиным», – не отрывая взгляд от дороги, проговорил водитель.

      – Эрзац-кофе. Немецкий термин.

      Стряхнул пепел в узкую щель за стекло. Тот потоками залетел обратно.

      – Что ты имел в виду? – оторвав взор, кинул Стёпа. Зло сказал, не понял меня.

      – Пил. И хлеб ел из желудей.

      Мы молчали. Домой хотелось. Жена одна там, сложно ей. Может, за успехи отпустят раньше. Причина-то имеется. Надо подумать над делом. По первому впечатлению, тут два случая. Оба несчастных. Это нарик, что голову разбил и ныряльщик, который часы в воде увидел и в камнях застрял.

      Конечно, может, это спланировано, но мотивов пока не намечается. Месть или выгода какая. Но первый точно не богатый и не влиятельный. Второй, будь таким, уехал бы за границу. А если патриот, то на полуостров. Хотя и местные за побрякушками ныряют. Надо ждать, пока личность определят.

      Посыпанная кладка лежала у входа. Стеклянная дверь обклеена рекламой SIM-карт и сухариков. С трещиной до середины, конечно. Колокольчики деревянные на входе. Пол поскрипывает.

      – Вы?

      – Да, здравствуйте,