Ведьмина ночь. Карина Демина

мне казалось, что, если Гришка меня бросит, я умру. Вот прямо на месте. А ничего. Жила. Пошла к начальству, слегка заикаясь попросила жилье. А то долго буравило взглядом. И сказало:

      – Комната есть. В общежитии.

      Я согласилась.

      Через два года комната сменилась служебною квартиркой, пусть махонькой, переделанной из бывшей дворницкой, но я не капризная. Мне самой много не надо. И свою квартиру я не то, чтобы полюбила, привыкла вот, прижилась. И все-то устаканилось, облеглось, сделавшись привычным. День за днем.

      Месяц за месяцем.

      Год за годом.

      Три года, оказывается, прошло. Много? Мало? Смешно, почти и не помню их, до того все дни одинаковые. Главное, что прошли, сгинули, как и не было.

      Только вот начальство сменилось. И когда я увидела Гришку, то сразу поняла, что пора собирать вещи. Было бы что собирать… даже котом не обзавелась.

      Еще ведьма, называется.

      Почему-то сейчас эта мысль застряла в голове, вытеснив все прочие. Кот. Угольно-черный с зелеными глазищами и диким нравом. Такой, который будет гулять, где захочет, а возвращаться изредка. Еще реже – давать себя погладить…

      – Будет тебе кот, будет… – заверил кто-то, закутывая меня в теплое одеяло. – Доживи только.

      А я что?

      Я доживу.

      Мне не сложно.

      – Вот и умница, вот и хорошо, – бормотание Афанасьева доносилось сквозь муть из боли и тоски. – А то ишь… явился… думает, не понимаю, зачем… ничего… вот удивится-то. Все они там… удивятся.

      И хихикнул как-то так тоненько, по девичьи.

      Я удивилась. И уснула.

      Глава 4

      Проснулась я от сухости во рту. И еще от того, что было невыносимо жарко. Кожа покрылась липким потом, а кости ломило. А главное, что когда я попыталась пошевелиться, то выяснилось, что не могу. То есть пальцами двигать могу, а больше – нет.

      Испугаться я не успела. Сообразила, что это все из-за одеяла, в которое я закуталась так, что только нос наружу и торчал.

      И нос этот щекотало перышко.

      Я чихнула.

      – Будь здорова, – донеслось откуда-то со стороны окна. И раздались тяжкие шаги. Пол под весом Афанасьева скрипел, напоминая, что старый он и давно бы поменять надобно. – Ну как, живая?

      – Н-не… знаю, – призналась я. – Что…

      – Сила, – он вытряхнул меня из одеяла легко. И это же одеяло на спину накинул. – Думал я, что ты покрепше будешь.

      Я съежилась.

      Тело еще болело. Сила… сила словно бы растворилась внутри. Она есть? Или ушла? Тоже ведь бывает. И если так, то выходит, что не в коня корм?

      Обидно.

      И… обида всколыхнула, сдвинула что-то там, внутри.

      – Тихо! – рявкнул Афанасьев. – Не заставляй меня жалеть.

      Сила была.

      Силы было много. так много, что я даже растерялась. И все же ощущалась она заемною? Похоже на то.

      – Извини, – я сглотнула. – Пить…

      Он подал мне кружку с горьким настоем. Но возражать я не стала. Пить хотелось неимоверно, я бы, пожалуй, и яду бы выпила.

      Травы…

      Любисток.

      И