Сундучная книга. Глеб Пудов

из дней он велел кликнуть Прошку, рабочего своей «фабрики». Тот был парень с руками, толковый, сильный, но, как говорится, себе на уме. Поднялся он к Петру Яковлевичу на второй этаж дома, и что-то долго они с ним обсуждали. А потом рабочие слышали, как хозяин «фабрики» прокричал:

      – Пошёл вон! И чтоб духу твоего здесь больше не было!

      Потом с лестницы скатился красный Прошка и, боязливо оглядываясь, поспешно вышел за ворота усадьбы.

      Мастеровые переглянулись. Получить от ворот поворот – эка невидаль, но Прошка был парень работящий и непьющий. Что он мог натворить? Или что мог наговорить, чтобы довести обычно спокойного хозяина «до белого каления»? Ведь Пётр Яковлевич никогда не кричал на своих рабочих. Если кого и выгонял, то за дело и вполне пристойно. Человек он был такой. Всё порывался отойти от дел да душеспасительные книги читать, но увы – не на кого было оставить «фабрику».

      Итак, Прошку выгнали. Через несколько дней он пришёл к Овчинникову: так мол и так, хочу у вас работать.

      – А выгнали тебя за что?

      – Да ни за что!

      – Все так говорят. Признавайся: за что тебя выгнал Пётр Яковлевич?

      – За растрату материала. Но я не виноват! Я был обойщиком, а жесть нарезали другие люди, я лишь обивал сундуки.

      – Что же ты не сказал этого хозяину?

      – Я сказал.

      – А он что?

      – Осерчал. Говорит, врёшь, непутёвый.

      – Не похоже это на Петра Яковлевича. Лукавишь ты, парень.

      – Здоровьем маменькиным клянусь!

      – Не клянись никогда, особенно этим, – строго сказал Овчинников.

      – Не буду. Что же мне теперь делать? По миру идти?

      – Мне нужен дельный человек. Будет много работы ближе к весне – ярмарка скоро. Ты долго работал у прежнего хозяина?

      – Два года.

      – Что ж… Приходи завтра, посмотрим на тебя.

      И Прошка пришёл. Парень он был смышлёный – всё на лету схватывал. Вскоре Овчинников уже нахвалиться не мог и поручал ему самые ответственные операции. А Прошка нет-нет да спросит, как «мороз» делать. Овчинников пока хитрил – не хотел всей тайны новичку доверить.

      Но однажды, через месяц работы, на очередной вопрос Прошки, он ответил:

      – Да ничего мудрёного тут нет: надо веницейскую ярь смешать с масляным лаком, и потом хорошенько просушить.

      После обеда Прошка исчез.

      На следующий день Овчинников подождал-подождал его и, усмехнувшись, спокойно принялся за работу.

      А Прошка, выведав секрет, прибежал вечером к Петру Яковлевичу.

      – Уж больно просто, – сказал старый купец.

      Решили попробовать. Спустились в мастерскую, взяли жестяные листы. Печь, слава Богу, ещё не остыла.

      Увы! «Мороз» получался не такого нежного оттенка, как у Овчинникова.

      – Говорил же я, что слишком просто. Надул тебя Овчинников – сказал Пётр