Холодные голоса. Академия «Редкие дары». Татьяна Волчяк

ты подтвердила мои догадки, Анна-Лея.

      Я вопросительно уставилась на ректора. Ребята закопошились наконец, отпустив девушек, а те сразу принялись поправлять форму и приглаживать вздыбленные волосы.

      – Во-первых, ты с первого курса. Во-вторых, в академии редко встретишь тех, кто пытается разнять бунтующих студентов, выступая в роли миротворца. В основном это показывает хорошее воспитание. Не благородное, а именно хорошее… правильное. Ты это делала, впрочем, как и близнецы. Это редкость, обычно ученики становятся в круг и делают ставки на победителя, записывая драку на аналитик иллюзий.

      Как-то уж очень спокойно он об этом говорит. А как же поругать нас, наказать, возмутиться нашим поведением?

      – Поэтому я повторю еще раз: что произошло?

      Тут вмешались парни, оттесняя меня с передовой.

      – Эйт Гурский, мы с Калтаном виновны в происшедшем, – взял слово Канаш. – Мы не очень вежливо начали общение с красивыми девушками. Они возмутились, весьма оправданно. После из-за нашей неловкости на пол полетели подносы с едой. Все это безобразие увидела профессор Верг и велела идти к вам с покаянием, – как на дознании, без запинок отрапортовал Канаш, словно всю ночь заучивал.

      Ректор внимательно слушал студента, и по его лицу было трудно понять, верит он ему или нет.

      – А… молодые эйты, я так полагаю, вцепились друг другу в волосы… – начал уточнять он.

      – Так они решили удостовериться, у кого из них они лучше, вот и проверяли на ощупь, – перебил ректора Канаш.

      Девушки, немного остывшие от гнева, часто-часто закивали головами, а Клима для пущей достоверности пригладила волосы брюнетки, не забыв ей улыбнутся.

      У главы академии от недоумения образовалось три ровные морщины на лбу, а на губах появилась едва заметная улыбка.

      – Мне вот интересно, Канаш. За четыре года учебы ты еще ни разу не повторился, выкручиваясь в спорных ситуациях. У меня даже спортивный интерес просыпается каждый раз, когда тебя вижу: что же на этот раз сможет придумать твоя гениальная голова.

      – Всегда рад стараться, эйт Гурский…

      – А ну-ка не паясничай! – наконец прикрикнул ректор.

      Канаш замолчал и склонил голову.

      – Девушки, за неподобающее поведение в академии на провинившихся налагаются определенные наказания. Учитывая, что сегодня только первый день учебы и все взволнованы, я сделаю вид, что ничего не произошло.

      Мы все оживились, стали переминаться с ноги на ногу.

      – Впредь прошу вести себя осмотрительно. А вам… – перевел ректор взгляд на парней, – вам бы набраться ума, все-таки последний курс. А у вас все шуточки.

      В коридоре раздался громкий звонок, оповещающий об окончании большого перерыва и предупреждающий о продолжении занятий.

      Ректор тяжело вздохнул и, махнув рукой, сказал:

      – Идите уже.

      Мы переглянулись. Близнецы откланялись и направились к выходу. Клима побежала на лекции. Мы с брюнеткой пошли рядом молча. Лишь когда я свернула