Пришельцы из звёздного колодца. Лариса Кольцова

не всегда повёрнут к нам своими зазубринами и не всегда ранит. Иногда он и щедр к нам… – мама повернула к ней заострившееся книзу лицо, преодолевая внезапное удушье. К счастью, быстро прекратившийся спазм дыхания вызвал лишь её кашель. У дочери остановилось сердце от ужаса грядущей и скорой непоправимости. Зримо представились черты маминого лица – окостеневшими и мёртвыми. Отгоняя их обоюдный кошмар, мама взяла её за руку, изобразив улыбку. – Чего ты пугаешься любого покашливания. Даже побелела вся. Ну, чего ты такая нервная, глупышка? Со мною всё в порядке. Я просто поперхнулась. Тут полно какой-то мелкой мошкары, вот она и влетела в мой болтливый рот.

      Прежний чудесный овал лица матери был нарушен, став от худобы треугольным. Ксения прихватила себя за горло пальцами, не давая рыданию вырваться наружу, и натужно покашляла, словно тоже проглотила мизерную мошку.

      – Да, – произнесла она, злясь на окружающий мир, щедрый на мучения. – Мир щедр и прекрасен даже тогда, когда хочет над нами поиздеваться. Для того, чтобы ещё больнее цапнуть.

      – Нет. Он сложен. Не изучен глубоко. Загадочен. И тёмен, и лучезарен. И добр, и беспощаден. И наш Творец за все терзания, причиняемые миром, нас утешит. Он не только воздаяние, но и утешение. Его милосердие несопоставимо с нашим, сиюминутным.

      – Милосердие чьё? Мира или Творца?

      – Мир сотворён, как и мы. Он подчинён нерушимым законам. А мы, люди, нарушая высшие законы, пожинаем плоды своей отсебятины не только в процессе собственной жизни, но передаём повреждения своим детям. Понимаешь, когда человек посадит в землю всего только одно зерно или плодовое семечко, то вырастает целый колос или дерево, полное плодов. Но ведь так не только в добром делании, но и в злом. Урожай всегда бывает сторицей. Таков неотменяемый закон. Знаешь миф о посеянных зубьях дракона, из которых вырастает нечистое и неисчислимое воинство разрушителей? Вот это и есть метафора производства зла человеком в мире. Оно тоже дает свои всходы, многократно превосходящие сам посев. И уж тут… Кого винить? Не лучше ли включать свой разум на полную мощность?

      – Мамочка, ты говоришь как прадед-лесник. Ну, буквально как он. Ты нашла бы с ним общий язык, и он полюбил бы тебя. Жаль, что ты его ни разу не навестила.

      – Кажется, когда-то давно он был Главным Ответственным Распорядителем одного города-поселения на планете земного типа. Там произошла катастрофа злонамеренно искусственного характера, а он не сумел ничего предотвратить, не выявил злоумышленников заранее. Было много жертв, а он выжил и не простил себе ничего, для чего и удалился из мира в отшельничество.

      – Папа тебе рассказал? Я понятия не имела ни о чём.

      – Папа мне ничего о нём не рассказывал, – мама удивлённо рассматривала фантастические мини-пейзажи на своих камнях, – но я отчего-то вспомнила. Мне рассказывал о той трагедии другой человек. Его звали Франк Штерн. Он был отцом Генриха. И моя фамилия в прежней и настоящей жизни была Штерн.

      Ксения уткнулась носом в мамин подол на коленях.

      – Ты