Пришельцы из звёздного колодца. Лариса Кольцова

и вдруг женился! С Ксенией не играл, любил, но послал куда подальше. Игра стала жизнью, подлинность отброшена «космическим ботинком» с циничной беспощадностью. Всё превратилось в легковесную игру для него – жизнь Лоры, жизнь Ксении и его собственная жизнь к тому же.

      Конечно, жениться сейчас не то, что в стародавние времена. Тогда давали клятву суровому небесному Вопрошателю из воображаемых высших миров, что не означает, что такого Вопрошателя, как и самих эфирных миров нет в наличии. Всё дело в человеческой мере, с какой он туда суется. Подлинному Богу уж точно не нужны законы о совместно нажитом имуществе и праве обладания общими детьми, словно они также вещи. Или взять существование когда-то контрактов-ограничений на тему того же имущества. И клятвы перед алтарём, как и перед столами госчиновников, также не спасали положения, если люди обитали во внутреннем и внешнем разладе с самими собою и с окружением, а как следствие, с самим Всевышним.

      Игра не игра, но возник запретительный знак, шлагбаум, вроде непроходимой границы между тем, что было и тем, что есть. А если переступить, то это и означало нравственное преступление. По любому привкус скверности лишал добытое счастье смысла. Из прежнего полёта, из лазури вдруг выпало нечто кособокое с отгрызенными крыльями и низко засеменило по грешной пыли, ища укрытия в любой подходящей щели. Пыли-щели…

Дедушка лесник

      Возникший в интерьере странного сна дед тоже требовал некоего осмысления, коли уж сон выпадал из разряда обычной мути, в какую и ныряет сознание в процессе своего отключения от яви.

      Будучи дедом её отца, он носил то же имя – Артём Андреевич Воронов. Отец же отца Ксении, тот, кто был Андреем Артёмовичем Вороновым, бесследно пропал в космической экспедиции ещё во времена детства своего сына, ставшего впоследствии отцом Ксении.

      Прадед и вообще-то не казался добряком, а поскольку по неизвестной причине маму Ксении – жену внука не любил, то и Ксения платила ему взаимностью, удвоенной за счёт мамы, поскольку сама мама никак не отзывалась на нелюбовь старого лесника. Вполне возможно, она даже не знала его в лицо.

      Жил прадед в зоне реликтовых, охраняемых лесов, где построил себе деревянный терем на месте когда-то там существовавшей древней деревни. Он лечил деревья на своей территории ответственности, следил и за здоровьем зверей, чтобы никто их не убивал ради неизжитых агрессивных и древних комплексов, всё ещё воспроизводившихся в поколениях иных людей.

      – Зачем люди убивают зверей? – спрашивала маленькая Ксения у него.

      – Зачем? А затем, что они рабы древнего и страшного чудища, которого сами же люди и создали, а в течение тысячелетий питали его утробу своими преступлениями, войнами и кровавыми жертвоприношениями. За это он, этот информационный эгрегор, а природа его полевая и информационная, дарит таким злодеям часть своей энергии, силы то есть, и она их опьяняет. Вроде, как алкоголь или наркотик. Они впадают в эйфорию всякий раз, как льют живую кровь, неважно чью, человека или загнанного зверя. Но если звери