Куда кого посеяла жизнь. Том XI. Избранное. Василий Гурковский

206 километров….

      Спросили у него, что будет двигаться скоро в ту сторону. Он показал товарный поезд, который будет скоро отправлен на Урал и тоже через Абдулино….

      Состав- открытые товарные полувагоны. Поднялись по лестнице на один из них. Они были груженые – беспорядочно набросанным металлоломом. Только успели залезть в вагон- поезд тронулся. Пока набирал скорость – было еще терпимо, но, когда выехали со станции, на нас обрушилось все, что только могло; – холодный морозный ветер, усиленный скоростью движения и насыщенный мелкой угольной пылью, беспорядочным вихрем, носился по вагону. От него некуда было скрыться и нечем защититься, в этом нагромождении ржавого железа.

      Я нащупал какой-то круглый барабан, наверное – от зерноочистительной машины, влез в него, надеясь хоть как-то защититься от пронизывающего ветра, но это не помогло – эту трубу продувало, как ледяным вентилятором, а прикосновения к стенке моего убежища, любой частью тела, ощущалось, как ледяной ожог.

      До сих пор не могу поверить – как мы смогли выдержать трех часовую сверх пытку в том товарном вагоне. Я менял положение тела, крутился, извивался в ледяной трубе и, когда поезд, наконец, остановился, мы, с большим трудом и одновременным облегчением, покинули этот не гостеприимный состав.

      Глава четвертая

      Прочитали название станции- Абдулино и, на негнущихся ногах, двинулись к вокзалу. Часов у нас не было, но, по расчетам, было уже три или четыре часа ночи. Близость возможного тепла, уже грела сама по себе, но нам тепла не досталось. Когда мы открыли вокзальную дверь, сидящий внутри на стуле милиционер, по виду – башкир или татарин, вскочил, увидел нас, дрожащих от холода, грязных и запорошенных угольной пылью, да еще с закопченным ведром картошки, вытолкнул нас на перрон, прокричав что-то вроде: —«Шляются здесь всякие…Проваливайте отсюда!»– и закрыл дверь изнутри….

      Учитывая наше состояние, это был удар, равносильный убийству. Оставалось только или упасть на перрон и завыть, или броситься на рельсы….

      Но, видимо, у Того, кто сверху все видит, были на нас другие планы….Пока мы стояли на перроне, кляня всех дежурных и милиционеров, вместе взятых, подошел пассажирский поезд, я и сегодня вижу его название – «Харьков – Новосибирск». Остановился, вышли проводники. Пассажиры не выходили и не входили, время, наверное, было такое, позднее.

      Напротив нас, из вагона вышел пожилой проводник, в форме, начал что-то протирать на входной двери. Мы подошли к нему, поздоровались. По выговору – я понял, что он украинец и заговорил с ним по-украински, ни на что не надеясь….

      В течении пару минут, я объяснил ситуацию и попросил пустить нас хотя бы погреться, пока поезд стоит, все-таки узловая станция, а мы уже на грани….

      Мужчина все понял, у нас на лицах все было написано, да еще ведро с картошкой, выступало в качестве подтверждения наших слов. Он не стал выдумывать каких-то оправдательных (для него) причин, а просто сказал: «Заходите, ребята, я вас сейчас горячим чаем