Ночь темна. Я.В.А.

Один Марини сидел в столовой и рассматривал свои руки в полной прострации. Джек уселся на соседний стул.

      – Я увез ее позавчера отсюда, чтобы не допустить этого… – Едва слышно признался кучерявый. Джек удивленно уставился на парня. – Я просил ее образумиться, но это было похоже на сильнейшее опьянение. Я думал ей достаточно будет протрезветь и все будет хорошо. – Отчего-то ему было жалко Марини, таким расстроенным он выглядел. И виноватым.

      – Все мы ошибались, мальчик… – Положил руку ему на плечо. Подумать только, он переживает за детей Пуэри! Понял и невесело хохотнул. Марини удивленно обернулся к смеющемуся. – Хороший ты парень, Генри. Жаль, что глаза черные, как у отца. – Все же улыбаясь признался мужчина.

      – Джек, я прошу у вас руки Николь. – Улыбка медленно угасла сначала во взгляде, а потом и на губах. Генриха повеселила эта перемена.

      – Никогда. – Спешно ответил дядюшка, помрачнев.

      – Клянусь, я буду заботиться о ней. Я люблю ее.

      – На сегодня мне хватило признаний в любви, парень. – Джек быстро разозлился, но его гнев Марини не пугал.

      – Мы можем поговорить об этом завтра? – То был торговец, упорный и целеустремленный. Джек смерил парня оценивающим взглядом и ничего не ответил.

      Марини приободрился. Начало положено. И прошло все не так плохо, как он ожидал. По его мнению Джек должен был выставить его со скандалом из дома, но он всего лишь сказал «никогда». А что такое это «никогда»? Он работал и с меньшим.

      Глубокой ночью Каршала пришла в себя. Потребовала увидеть Лидию, но Изабелла отговорила мать, упросив дождаться хотя бы утра.

      Лидии не спалось. Выходить она опасалась из страха найти стражу у своих дверей. Постучали. Филлип. Брат молча обнял ее. Ни одного упрека.

      – Лидия, бабушке осталось совсем недолго. Ты не должна больше ее огорчать. – Казалось небо рухнуло ей на плечи. Колени подкосились, брат придержал ее под локоть. – Это началось не сегодня, милая, но ты должна знать. – Она в ужасе зажала рот рукой, чтобы не закричать от боли.

      – Она стара и хорошо держится при своей болезни. – попытался ободрить сестру, но она выглядела оглушенной.

      – Почему она не сказала? – Прошептала едва слышно. Филлип приобнял ее за плечи.

      – Не хотела вас расстраивать. Сказала, что все равно старая и скоро умрет, так к чему лишние слезы? – Лидия не сомневалась, что именно так она и сказала, очень похоже на боевой характер леди Агаполис.

      Они присели на кровать и завязался долгий разговор о жизни. Оба были сломлены смертью Диего, но именно он научил их, что от времени нет лекарства. Когда-нибудь никого из них не станет. Фил прозрачно намекнул ей на разницу в возрасте с Роджером. Лидия сделала вид, что не поняла этого, но внутри содрогнулась. Сколько лет он будет с ней? В груди екнуло, она должна разделить с ним каждый миг, будто бы сумеет надышаться им! Разговор Филлипа о смерти только укрепил ее намерение.

      – Филлип, вы с Энни должны пожениться. То же я скажу и Марини. Жизнь слишком коротка, чтобы скромничать. –