Завоевание Рая. Михаил Андреев

марше! Всего-то тридцать километров пройти в полном обмундировании!

      Все стихли.

      «Я до того и представить не мог, что дорога так велика».

      – А уж там, поверьте, мы с вами хорошо посмеемся! Высшего начальства не будет, телефонов у вас нет. Сопельки некому будет вытирать, дрочилы!

      Курсанты внимательно слушали, внимая каждому слову.

      – Шагом марш!

      Строй двинулся. Я шёл в середине, ближе к концу колонны. По бокам от меня шли Бахрам и Макар.

      Гоха с другими офицерами среднего звена сели в автобус.

      Нас повёл старшина прямиком из замка. Тем же самым путём, что день назад я добрался сюда с отцом. Казалось, что это было в другой жизни.

      Сперва мы пошли по тропинкам, которые ведут вниз с холма к городу.

      Затем, не доходя до города, мы пошли через поля и лесистую местность, на которую я заглядывался ещё вчера. Теперь у меня была возможность рассмотреть это вблизи.

      «Сколько разнообразия! Сколько цветов! И ведь кто-то же придумал все эти цветки и коряги, пробивающиеся вверх из земли…» – подумал я, глядя на лес. Мощные деревья покачивались, двигая ветвями, словно медвежьими лапами. Листья срывались с ветвей и устраивали пляску, кружась и падая среди своих. Высокая трава и кустарники скрывали разнообразие насекомых и мелких зверушек, для которых шумный строй из курсантов был лишь странной иллюзией, не вписывающейся в реальный мир.

      Мы несли на себе набитые вещмешки, фляги, противогазы и плащ-палатки.

      Полевая форма, в которой совершали марш-бросок, проявила себя неплохо. Хотя она и была похожа на хлопковый камуфляжный мешок, в ней было просторно и комфортно. Страшно представить, что стало бы с нами в повседневной форме, которую я увидел на курсантах, когда мы с отцом въезжали в академию.

      Через несколько часов похода на моём лбу выступили первые капли пота. Солнце нещадно пекло. Казалось, сверху кто-то поднёс лупу, чтобы выжечь отряд муравьёв. Начали падать первые обмороки.

      Двери автобуса, который ехал рядом со строем, открылись, и наружу выпрыгнул старлей Гоха. Трёхслойный подбородок на его лице затрясся.

      Он подбежал к упавшему курсанту, оттащил его из строя, приподнял на ноги и отвесил смачного пенделя. Курсант встрепенулся.

      – Беги, щенок! – гадко крикнул Гоха.

      Команда сработала. Курсант без оглядки побежал за остальными, будто только что не лежал мордой в песок.

      Плотные ряды шли, задыхаясь от тёплого воздуха и клубов пыли, что поднималась из-под берец впередиидущих. Мои колени уже подкашивались, но я превозмогал усталость. Зачем получать целительный пендель, если можно обойтись без него?

      Я взглянул на Бахрама. Его жилистое тело, казалось, не знало усталости, а лицо, в отличие от лиц иных курсантов, не было покрыто смесью из пота и пыли.

      Заметив, что я наблюдаю за ним, он спокойно сказал:

      – Какая всё-таки это глупость, Платон. Я тут призадумался над тем, что мы делаем и для чего.

      – О чём ты? – с недоумением спросил я.

      Бахрам с присущей ему премудростью сказал:

      – Начальство