Завоевание Рая. Михаил Андреев

нехотя поднялся.

      – Фамилия!

      Краем глаза поглядев за остальными, я понял, что все смотрят на меня с каменными лицами.

      «Неужели это только меня забавляет?»

      – Самойлов! – молодцевато-язвительным тоном ответил я.

      Вены на шее изверга вздулись. Он тяжело засопел, достал выстиранный платок из нагрудного кармашка и громко сморкнулся.

      Теперь уже смешки еле сдерживали все курсанты.

      – Че ты там мямлишь?! Кто тебе разрешал смеяться?! Ты будешь рыдать и то только по моей команде!

      Продолжая смотреть на его дергавшиеся щёки, я понял, что жизнь здесь не будет лёгкой. Минутная битва взглядов и вот, кажется, цвет его лица приблизился к нормальному. Остыв, он сел на табуретку, что стояла у стола и с полуприкрытыми глазами тяжело вздохнул:

      – Такие, как вы, Самойлов, долго здесь не живут. Вы сгниёте в нарядах или на гауптвахте, а то и вовсе вылетите отсюда.

      Лицо его приобрело злобный оттенок. Маленькие глаза пробегались по курсантам, надеясь найти вызов, неподчинение.

      – Первое, что вы должны усвоить – это дисциплина. Любая оплошность на служебных мероприятиях или учебе будет строго наказана. Но сейчас не об этом.

      Он откашлялся и продолжил:

      – Я старший лейтенант Леонтьев Гоха. Как минимум ближайшие несколько лет я буду вашим куратором. Обращайтесь ко мне по служебным вопросам. Можете даже за советом. Я не мало бойцов воспитал.

      Я продолжал смотреть в лицо офицера.

      «Неужели ему нравится этим заниматься?» – подумал я.

      – Садись, Самойлов. – устало пробурчал офицер, плюхаясь на стул.

      Меня снова начал пробирать смех.

      Он взглянул неодобрительно:

      – Пойдете в отказ… – он помедлил, подбирая слово. – …пойдете ещё куда-нибудь! Каждому из вас перво-наперво нужно выучить все положения устава академии. Более того, вы должны неукоснительно следовать всему, что там написано!

      Парень, сидевший на другом краю лавки, с любопытством взглянул на меня.

      – Скоро вы получите форму и вещевое довольствие, а также форменное обмундирование. И…

      Он продолжил говорить, а я тем временем растворился в мыслях. Мне захотелось оглядеться и осмотреть людей, с которыми мне предстоит пройти долгий путь.

      Многие из них сидели отстранённо, будто находясь в прострации. Нельзя отрицать, что вчерашние домашние мальчики до сих пор не понимают, где находятся. Они привыкли к свободе, которая освобождает от тяжелых решений и, что важнее, от страшных последствий.

      – Б-э-э! – возник звук близ меня. Я встрепенулся, но не подал виду. Посмотрев в сторону, я убедился, что звук издал не баран. Это был всего лишь мой сосед по парте.

      В зале повисла тишина. Все затаили дыхание, пытаясь разгадать произошедшее.

      Странный парень выделялся из большинства: его сложение слишком худощаво, под глазами огромные синяки, да и само лицо крайне нежное, буквально детское. Это единственный человек из всего зала, на голове которого ещё осталась длинная шевелюра.

      Его эмоции выглядели неестественно. Наверное,