Яма. Борис Акунин

задом об пол – в тот самый миг, когда упало тело бедного Бошана. Увы, ему не суждено было стать настоящим сыщиком.

      Всё кружилось и плыло. Я тряхнул головой, чтобы прояснилось зрение.

      Джонс наскакивал на господина, нанося удары своим свистящим шаром слева и справа. Скорость была поразительной – как у атакующей гремучей змеи.

      Эраст Петрович уворачивался, но ему приходилось трудно. Очень уж боек оказался вундеркинд – непонятно, откуда он такой взялся! Я не люблю непонятного и не люблю, когда кто-то хочет убить господина. Поэтому я вынул свой «браунинг» и два раза выстрелил: в правую ногу вундеркинду и в левую.

      Он завопил и свалился, а господин с упреком сказал:

      – Маса, зачем ты это сделал? Стрелять я тоже умею.

      – Извините, рассердился, – ответил я. – Э, ты куда?

      Это я обратился к Джонсу, потому что он не угомонился, а пополз по полу, на локтях, причем не к двери, а в противоположную сторону – наверное, очумел от боли.

      Он дополз до чемодана, и я снова вскинул пистолет, готовый, что утомительный подросток достанет еще какое-нибудь орудие убийства. Но нет, он схватился за фляжку.

      Снова грохнуло. Это выстрелил «герсталь». Пуля попала в златоволосый затылок, проделав дырку точно посередине. Джонс застыл.

      Я кинулся к нему, перевернул. Голубые глаза затуманились, губы растянулись в мечтательной улыбке.

      – Рай, – услышал я тихий шепот, – я в рай, и тьфу на вас на всех…

      Взгляд застыл, губы сомкнулись. Он был мертв.

      Наступила моя очередь предъявлять претензии.

      – Зачем вы его укокошили, господин? Кто теперь удовлетворит наше любопытство? Неужели мы так и не узнаем, почему Джонс убил дез Эссара, куда делся портрет и откуда берутся такие удивительные подростки?

      Эраст Петрович осторожно взял фляжку, отвинтил крышечку. Поморщился.

      – Разве тебе не показалось странным его неудержимое желание выпить в такой неподходящий момент? Понюхай-ка.

      Запах был отчасти знакомый – еще с российских времен, когда мы охотились на бомбистов. Нитроглицерин и что-то густое, цветочное, вроде розового масла. Господин терпеть не может этот запах.

      – Видишь двойную стенку? При ударе к-колба разбивается, внутренний реагент смешивается с внешним, и происходит взрыв. В этом замкнутом помещении нас размазало бы по стенам.

      – Он хотел взорвать себя вместе с нами? Но это поступок не бандита, а самурая! – восхитился я.

      Эраст Петрович не выглядел восхищенным. Скорее озадаченным и, пожалуй, встревоженным.

      – Хвост слона в ночи, – прошептал он.

      – Что?

      – Знаешь притчу про то, как человек в темноте нащупывает нечто узкое, не слишком большое и не догадывается, что взял за хвост с-слона? У меня такое же ощущение. Пока не явилась полиция, которую наверняка уже вызвал портье, давай попробуем понять, как нам действовать дальше. Расследование только начинается. Хватит тереть лоб! Ничего с ним не