Чакона. Часть I. Алексей Маняк

Что до остальных, то я поздравляю всех тех, кто поступил, и хочу напомнить о том, что возможно вы занимаете сейчас не свое место, поэтому я надеюсь, что вы все оправдаете наши надежды. Ну, а тех, кто не поступил, прошу не сдаваться, а подтянуть свои слабые стороны и прийти на следующий год показать нужный результат. Также я благодарю весь педагогический состав кафедры за отлично проделанную работу. Желаю всем прекрасных летних каникул и хорошего позитивного отдыха. До свидания!

      – Что-о?! – протянула Света, повернувшись ко мне. – Тебя взял Артём Иосифович? Это как вообще понимать?! – толкнула она меня в плечо.

      Я стоял в затуманенном состоянии, пытаясь свыкнуться с мыслью, что я теперь ученик Шварцмана.

      – Саня, честно говорю, я не смог бы в это поверить, если бы не услышал своими ушами. Ты счастливчик, поздравляю! – сказал Вова и повернулся к Свете: – Света, ты только Анне Михайловне не говори о Саньке ничего, а то ей понадобятся услуги похоронной службы.

      – В смысле?! – продолжала возмущаться она. – Как он вообще мог попасть к нему?!

      – Ну, потому что он классно играет, – подыгрывал ей Вова.

      – Кто?! Он?! – воскликнула она.

      – Так, все выходим! – подгонял Шварцман, после чего рассерженая Света вышла из кабинета.

      Все покинули аудиторию и мы остались втроём ожидать Артёма Иосифовича, который беседовал с Марьей Николаевной:

      – Так, всё, Артём, побегу на свой долгожданный заслуженный летний отпуск.

      – Куда едете, Марья Николаевна, на Золотые Пески?

      – Ха-ха! – засмеялась она своим прокуренным голосом. – Если бы! В Ялту.

      – Мы были там в прошлом году, но в этом обещал жене Сочи после моего приезда из Франции.

      – Кстати, совсем забыла: успехов тебе там! Где ты играешь?

      – В Парижской русской консерватории им. С. Рахманинова, а потом лечу в Италию, там играю в Парме с итальянским пианистом Джакоппо Боттичели.

      – Ой, ну удачи тебе! – обняла она его. – Всё, я побежала, до сентября!

      – До сентября, Марья Николаевна! Так, теперь быстро с вами, – переключился он на нас. – Вова и Слава: вы вдвоём участвуете в ноябре на международном конкурсе пианистов имени Римского-Корсакова. Поэтому вся программа, которую вы играли на вступительных экзаменах, остаётся и поддерживается в форме на летних каникулах. Ясно?

      – Да, – кивнули они.

      – Это всё, что я хотел сказать вам двоим, поэтому вы свободны, а ты пока остаёшься, – кивнул он в мою сторону.

      После того, как за ними закрылась дверь, Артём Иосифович повернулся ко мне:

      – Садись, – указал он мне на стул. – Значит вот что, Саша, за эти три года тебе нужно сделать с собой что-то невероятное – и я не имею в виду сменить причёску, – пошутил он, – а то, что через три года у тебя будут вступительные экзамены в консерваторию. Поэтому мы сразу добавляем к твоим трём инвенциям ещё пять новых, которые ты должен разобрать за лето. Принял?

      – Да.

      – Замечательно, –