Ангел для Зверя. Милана Стоун

меня так мог отделать, что я в коме три месяца провалялся.

      – Живой и ладно. Башка болит. Жрать хочу, но нельзя. Так что прекратите меня бесить вашими скрючившимися рожами, иначе начну с вас.

      Да, голова действительно как ватная. Спина болит. А так, по сути, я в порядке.

      Бесит, что не могу сложить недостающие куски произошедшего. Все словно в тумане.

      Вроде и вот он ответ, но что-то мешает мне вспомнить всю картину.

      И имя это в мозгах так и засело.

      Может и правда медсестра симпатичная попалась, вот и снилась всякая похабщина.

      Я обычно к сексу спокойно отношусь. С голым членом за бабами не бегаю. Но когда приспичит, нахожу быстро. Так же быстро прощаюсь.

      А здесь-то что тогда? Почему именно она?

      – Мы думали тебя убили. Но ты справился с одиннадцатью до зубов вооруженных спецов. Кровищи было… – рассказывает Захар, кладя локти себе на бедра. Потом морщится в лице и добавляет: – Катька заставила поменять весь пол и клеить новые обои. Ты представляешь? Я, и возиться с такой херней.

      Он все продолжает бурчать о том, что ещё ему «Катька» приказала сделать.

      Катьку помню. Баба их. На двоих трахают, хоть и делить пытались.

      Они ещё сопляками трахали одних и тех же баб, по отдельности и вместе.

      Для них это норма.

      Хотя для меня это мерзко. Вот один мужик и две бабы ещё куда ни шло, таким даже я грешил.

      Судя по довольным рожам, крепко дочь генерала их за яйца взяла.

      Так… Помню. У нее в доме был, где пацаны уже несколько месяцев жили.

      Ее от арабов защищали.

      А что в тот вечер было.

      Пили. Дурью маялись, помню. В драку играли.

      В сознании звон стекла вдруг смешался с женским, раздражающим верещанием.

      Истеричка у них эта Катя.

      – Тебе точно нужно было на службе оставаться. Такого бойца с руками бы оторвали, – выдает Ренат, вырывая меня из тяжелых мыслей. А потом по башке своей проводит и, кинув взгляд на Захара, добавляет: – Мы, когда твою спасали, такая бойня была… Я уже и забыл, что такое запах паленого человеческого мяса.

      Стоп.

      Стоп.

      В сознании дверь с табличкой «Кристина» приоткрылась и из нее начал литься знакомый тихий голос.

      «Руслан, я вернулась. Не бросай меня».

      Что за хрень, думаю я и сглатываю.

      – Мою?

      Кого мою? У меня кто-то есть? Не может быть этого.

      Медленно шагаю к двери и тяну на себя, прикрывая глаза от яркого света, в котором стоит девушка.

      Стройная тростинка.

      Обнаженная, прекрасная. Заплаканная. Черт…. Вся в крови.

      «Кристина?!»

      Она?

      Раз.

      Два…

      Мою. Мою. Мою.

      Кого мою, черт подери!?

      Кто такая для меня эта Кристина?

      Захлопываю двери с размаху и обернувшись натыкаюсь на девушку снова.

      Только теперь она в медицинском халате.

      Подходит к пациенту, в котором я вижу себя. Почти не дышу. На аппарате.

      А она слезы льет на груди, и у меня сердце сжимается от до боли знакомого голоса.

      – Руслан,