Блистательные годы. Гран-Канария. Арчибальд Кронин

э-э… оплатил?

      Дункан улыбнулся:

      – Вы меня удивляете, доктор Мердок. Неужели вы считаете, что я могу получить бесплатное обучение в шотландском университете?

      – Нет-нет. – Улыбка Мердока была такой же мягкой, как его тон. – В том-то и дело, что я так не считаю.

      А про себя он подумал: «Боже, есть что-то в этом гордом, полуголодном юном чучеле, что напоминает мне о давних временах и о парне по имени Ангус Мердок». Вслух же он сказал:

      – Иногда мы с Джин бываем в Сент-Эндрюсе, покупаем там нужные лекарства и книги. – Он махнул рукой в сторону многочисленных книжных полок в гостиной. – Когда мы поедем, то найдем тебя. Где ты остановишься?

      Дункан поколебался:

      – Я… я еще не решил. Мне надо попросить декана, чтобы он порекомендовал жилье.

      – Так ты знаком с доктором Инглисом? – протянул Мердок. – Это прекрасно. Я сам хорошо его знаю. Где бы ты ни приземлился, мы обязательно тебя найдем.

      Дункан видел, что проницательный старый доктор раскусил его. Но неожиданно Мердок сменил тему.

      – Кстати, о книгах, – сказал он, – если ты хоть чего-то уже нахватался, тогда позволь показать тебе то, что составляет гордость бедного человека.

      Когда Джин вышла из комнаты на кухню, он встал и, обходя полки, целый час демонстрировал Дункану свои любимые фолианты.

      Под конец он положил руку на плечо Дункана:

      – Ты поспишь этой ночью у нас. Джин уже приготовила тебе комнату. А завтра Хэмиш отвезет тебя в Сент-Эндрюс.

      Быстрым пожатием руки он остановил запинающиеся слова благодарности Дункана:

      – Перестань. Мы тебе более чем рады! Пожелаю тебе спокойной ночи. Уже поздно. И, кроме того, ставлю шесть пенсов против гинеи, что меня вызовут этой ночью. В доме Дэвисона, главы Страта, ожидается новый ребенок. Там я выпустил на свет пятерых. Негоже подвести их с шестым.

      Когда старый доктор ушел, Дункан постоял в нерешительности, чувствуя комок в горле, а затем прошел на кухню, где Джин напоследок наводила чистоту. Она подняла на него глаза и улыбнулась:

      – Твоя одежда высохла. Я ее отутюжу, и наутро она будет готова.

      – Спасибо. Вы… вы ужасно добры, мисс Мердок.

      – Ох, не стоит называть меня «мисс Мердок», – на местном диалекте упрекнула она его. – Я просто Джин. Да, пока не забыла – вот веточка белого вереска. Она выпала из кармана твоего пиджака. Я приберегла ее – вдруг она тебе на удачу.

      – Так и есть, – тепло ответил он, беря веточку. – Ни за что не хотел бы ее потерять.

      – Подарок на память? – рискнула спросить она.

      – Да, от самой красивой, самой чудесной девушки на свете.

      – Она тебя… сильно любит?

      Вопреки своей естественной сдержанности он простодушно рассмеялся:

      – Когда я чего-то добьюсь, сделаю себе имя, получу лучшую практику в Эдинбурге, может, тогда и полюбит! А пока достаточно того, что я…

      Он замолчал.

      – Я рада, – пробормотала она. – Я правда рада за тебя. Когда-нибудь, я знаю, она будет очень гордиться тобой.

      За