Виток эволюции. Леонид Сидоров

Хаере маи! – абориген приглашающе махнул рукой и зашлёпал к двери.

      Макс подхватил фомку и заинтригованно направился следом, приноравливаясь к мелким шажкам.

      Интересно, как он вообще попал в здание? Вроде бы все входы наглухо завалены, а уж подвал и тем более. И ведь ни одна дверь не скрипнула.

      Абориген неторопливо подошёл к бассейну и показал на комель сосны.

      – Ки рунга! – кивнул вверх.

      – Ага, – хмыкнул Макс. – Ну я примерно так и думал… После вас, сэр, – приглашающе повёл рукой.

      Абориген скинул шлёпанцы и деловито заткнул за пояс. Цепляясь за обрубки сучков, быстро полез по стволу. В глаза сразу бросился неестественно маленький, словно у младенца, мизинец на левой ноге.

      Макс на всякий случай попробовал пяткой крепость нижнего сучка и сокрушённо вздохнул.

      – Эх, житие мое…

      Вот что значит у человека навык. И никакой лестницы не надо.

      Абориген дожидался на крыше, настороженно поглядывая на жужжащих вокруг пролома пчёл.

      – Ну и что тут у нас? – Макс спрыгнул на грязную крышу и выпрямился, отряхивая ладони.

      – И реира! – абориген показал на восток.

      Щурясь от яркого утреннего солнца, Макс поднёс ладонь козырьком к глазам. В туманной утренней дымке на горизонте над макушками сосен возвышались смутные контуры высотных зданий.

      – Во, да у вас тут и вправду город! – неверяще прошептал Макс. – Слушай, а как он называется? – повернулся к аборигену. – Кейптаун? Найроби? Киншаса? – наугад выпалил первое пришедшее на ум.

      Абориген пожал плечами. Мол, хорошо говоришь, белый человек, душевно, но моя твоя всё равно не понимай.

      – Понятно…

      Макс устало протёр лицо и невольно поморщился от боли в руке.

      – Вакаатуриа маи!

      – Чего? – растеряно сморгнул Макс.

      – Вакаатуриа маи! – абориген требовательно показал на ладонь.

      – А, ты что ли про эти дырки? – догадался Макс. – Да ерунда. Кот вчера тяпнул. Пройдёт.

      Абориген покачал головой и вдруг резко рванул руку к себе и впился зубами в рану.

      – Твою же мать!

      Макс рывком вывернулся и вскинул фомку. – Ты что, сдурел? Или это у вас такое местное идиотское приветствие? Типа милый дружеский укус?

      – Нгавари, нгавари! – абориген миролюбиво поднял руки. Показал на город и что-то горячо залопотал.

      – Ага, и наверно ты сейчас всерьёз думаешь, что я тебя понимаю, – мрачно буркнул Макс, брезгливо вытирая о штаны обслюнявленную ладонь. – Короче, спасибо тебе добрый человек, дальше я уж как-нибудь сам! В общем, ауфидерзейн, гуд бай, оливидерчи!

      Развернулся и направился обратно к сосне. Раздражённо отмахнувшись от надоедливой жужжащей пчелы, полез вниз.

      К чёрту, к чёрту таких помощников! Теперь пусть кто хочет, спускается на грешную землю следуя мудрым заветам далёких древесных предков, а нормальные люди могут выйти привычным путём и через балкон. Не, ну правда, идиот какой-то! Ни с того ни с сего взял и вцепился в руку как бешеный! То кот тяпнет, то этот. Сговорились они