И сердце холоднее мертвых звезд. Алекс Гор

голубым огоньком. Некоторое время человек в сутане, словно завороженный, наблюдал за пляской огонька, но потом глубоко вздохнул и оторвался от этого увлекательного занятия.

      Он подошёл к женщине.

      – Я обещал тебе, что заберу у тебя одного твоего сына. И я его заберу, но делать я буду это очень медленно, очень-очень медленно, чтобы ты насладилась каждым мигом общения со своим, не самым любимым, сыном. Я буду отрезать от него по маленькому кусочку. Ну, ладно, ладно, уговорила, иногда по не очень маленькому и скармливать твоему муженьку, а он будет медленно утилизировать собственного сына, по кусочку.

      – Ты меня слышал, Дима? – спросил Эдгар, повернув голову.

      – Больной урод, – раненым зверем заревел привязанный мужчина, – ты совсем с ума сошёл?

      – Очень даже нет, ведь если ты откажешься, то я предложу это сделать твоему младшему сыну, я думаю, ради собственной жизни он сожрёт братца, не задумываясь, раз тебе на его жизнь наплевать.

      – Что? – закричал Игорь. – Придурок, мразь, ублюдок!

      Эдгар зацокал языком:

      – Сколько экспрессии, юноша, сколько экспрессии, вам на демонстрациях людей надо агитировать, а не девушек приличных насиловать.

      Человек в сутане подошёл и, взяв аптечку, достал из неё какой-то препарат и шприц. Набрав лекарство, он подошёл и мастерски вколол в вену на руке юноши лекарство.

      – Что ты мне вколол?

      – Это чтобы ты не умер от болевого шока раньше времени, сынок, протухшее мясо жрать гораздо хуже, чем свежее. Вы выйдете отсюда только тогда, когда твоя семья сожрёт тебя полностью. Хотя ты выйдешь, конечно, немного пораньше.

      – Мама! – закричал он. – Мама! Я не хочу. Зачем ты меня выбрала?

      – Так, может быть, мы поменяем выбор, но только съесть всё мясо придётся именно тебе. Так что, съешь брата?

      – Съем, съем, честное слово, я съем этого урода!

      – Вот видишь, Руслан, какой у тебя брат, готов сожрать тебя с дерьмом ради спасения собственной никчёмной жизни.

      – Что ты делаешь, Эдгар, перестань. Ну, всё, напугал, мы поняли. Не делай этого, – взмолился Дмитрий Олегович.

      – Ну, уж нет, в чём тогда веселье и воспитание? Нет, все вы выйдете отсюда другими людьми. Ну, а кто-то выйдет из тебя вот в эту ёмкость, – кивнул мужчина на железный бак под ногами Дмитрия.

      – Представляешь, Игорь, ты окажешься там по кусочкам. Как тебе путешествие?

      Эдгар подошёл к спиртовке и размотал набор с инструментами, в которых легко можно было угадать любительский пыточный набор начинающего маньяка. Он достал широкий нож и начал разогревать его в пламени спиртовки, после этого он взял секатор и, подойдя к парню, клацнул им перед лицом Игоря. У того побледнело лицо, и он мелко затрясся.

      – Нет, нет, не надо, – взмолился он.

      – Надо, сынок, надо, там папа с голоду помирает, да и не действуют на меня такие фразы, на тебя ведь они тоже не действовали, когда тебя девочка просила, – он положил секатор на стол и достал небольшой хирургический скальпель.

      Подошёл к левой руке парня и сделал надрез