Рыжик на обочине. Энн Тайлер

покрылись оранжевым туманом.

      Кэсс жила поблизости от Хартфорд-роуд. Ее дом с первого взгляда можно было принять за семейный особняк – посеревшая, некогда белая обшивка, тесное крыльцо, внутри подъезда, справа, лестница, которая вела на второй этаж в ее квартиру. На площадке Майка перехватил оба пакета одной рукой и постучал.

      – Божественный аромат, – сказала Кэсс, впуская его. Она взяла один пакет и повела Майку в кухню.

      – Я был в Кокисвилле, и машина вроде как сама собой зарулила на парковку, – пояснил он. – Кажется, я набрал слишком много.

      Он поставил свой пакет на столик и наскоро поцеловал Кэсс.

      Она все еще была в рабочей одежде – какой-то свитерок, какая-то юбка, приглушенные, сдержанные цвета; Майка принимал такой стиль, толком не рассматривая, во что Кэсс одета. Вообще-то ему нравилась наружность Кэсс. Высокая женщина с неторопливыми движениями, существенной грудью и широкими бедрами, из солидных черных туфель с небольшим каблуком поднимались крепкие лодыжки. Да и в целом она была солидной, и это вроде как заводило Майку. Он перерос интерес к девочкам-веточкам. Лицо Кэсс было широким и спокойным, глаза – глубокого серо-зеленого оттенка, пшеничные прямые волосы свисали почти до плеч, пробор сделан наугад, стрижка самая простая. Взгляд Майки отдыхал на этой женщине.

      Она уже и на стол накрыла, поставила в центр рулон бумажных полотенец – когда ешь ребрышки барбекю, салфетками не обойтись. Пока она выкладывала еду из пакетов, Майка достал из холодильника две банки пива, вручил одну Кэсс и уселся напротив нее со второй.

      – Как день прошел? – спросила она.

      – Нормально. А у тебя?

      – Ну, если не считать того, что Нэн теперь знает про Усика…

      – Да-да, – подхватил он. Совсем забыл об этом.

      – Я вернулась домой, а на автоответчике сообщение от нее – просит ей перезвонить.

      Майка ждал продолжения. Кэсс положила себе капусты и передала ему коробочку.

      – Так что она тебе хотела сказать? – спросил он наконец.

      – Пока не знаю.

      – Ты не перезвонила?

      Кэсс отделила три ребрышка от пластиковой упаковки. Губы она сжала (упрямо, подумал Майка). Внезапно проступила та девочка, какой она была давным-давно.

      – Нет смысла откладывать, – сказал он. – Только затягиваешь.

      – Соберусь – позвоню, – оборвала она его.

      Он решил оставить эту тему. Вгрызся в ребрышко.

* * *

      Находясь у себя в квартире, Кэсс если не спала, то всегда что-нибудь включала – музыку, новости, что угодно. По утрам NPR, вечером телевизор, неважно, собиралась она его смотреть или нет. Во время еды из радио на кухне непрерывным потоком струилась легкая музыка. Майка, любитель тишины, старался не обращать внимания, но постепенно невнятное раздражение нарастало, и он замечал наконец, что именно он слушает. И сейчас тоже спросил:

      – Можно слегка приглушить?

      Кэсс отрешенно глянула на него и повернула ручку, сделав немного тише. Он бы предпочел, чтобы она вовсе выключила звук,