По праву моя. Валерия Иванова

уверена, что мне там не помогут. Скорее всего, они все прикормленные. А если подумают, что я угроза – избавятся. Может, и от мамы тоже.

      Я похолодела от этой мысли. Мне хотелось с кем-то поговорить, рассказать, но нельзя. Нам даже уехать некуда. Даже если я уговорю мать бросить всё, то просто некуда! Нет ни друзей, ни родственников… Ничего у нас нет. Страшно, очень страшно. Одна ошибка, один неправильный выбор, и жизнь летит под откос…

      Быстро приняла душ, потому что в общаге нельзя долго занимать санузел, непозволительная роскошь. Надела чистую одежду и вернулась в комнату, матери так и не было. Я думала позвонить ей, но не смогла. Легла на свою кровать, отвернулась к стенке, подтянула ноги к груди и чувствовала, как тяжесть происходящего давит на меня. Сама не заметила, как провалилась в тревожный сон.

      Проснулась от какого-то шума. Голова раскалывалась, а тело занемело от неудобной позы. Я со стоном встала и начала моргать. Увидела маму, которая рылась в моих вещах.

      – Мама, что ты делаешь? – спросила хрипло ото сна.

      Она не ответила, продолжила рыться в моих вещах.

      Я встала с кровати и подошла к ней. На ней была вчерашняя одежда. Мама была красивой женщиной… Раньше. Рыжеволосая, голубоглазая и всегда улыбчивая. Но последнее время от неё осталась лишь тень.

      – Что ты делаешь? – повторила я вопрос.

      – Мне нужны деньги, – ответила та, не поворачиваясь ко мне.

      – Денег нет, я же тебе уже говорила, зарплата в конце недели.

      – А мне надо сейчас! – закричала она и уже вовсю выкидывала мои вещи.

      – Перестань, – я пыталась отодвинуть её от шкафа. – Хватит!

      – Я знаю, что ты воруешь у меня! Отдавай деньги!

      – Твои деньги уходят на лекарство, других нет! – я взяла маму за руку и отодвинула от шкафа.

      Я почувствовала от неё резкий запах алкоголя.

      – Ты что, пила? – спросила, разворачивая её к себе лицом.

      Выглядела мать ужасно. Тёмные мешки под глазами, глубокие морщины, сухая кожа.

      – Тебе нельзя пить, ты принимаешь… – я не договорила.

      Мать ударила меня по лицу! Я была в таком шоке, что даже не почувствовала боли.

      – Заткнись, бл*ть! Мне не нужны твои советы и нравоучения! Лучше бы деньги домой принесла, а не воздух сотрясала, работница хренова.

      Я дотронулась до щеки, всё ещё пребывая в состоянии шока. Она никогда не позволяла себе распускать руки. Я прекрасно знаю, что у неё проблемы с зависимостью, ей нужна помощь… Но я не думала, что ситуация стала критической.

      – Что ты смотришь на меня? – продолжала орать мать. – Нормальная дочь бы нашла выход из ситуации! Ты что, не видишь, что мне больно? Ты обязана мне помогать!

      – Я тебе ничего не обязана, – сказала я спокойно. – А если ещё раз посмеешь меня ударить…

      – И что ты сделаешь? – родительница скрестила руки на груди и насмешливо смотрела на меня.

      И в этот момент я её ненавидела. Понимаю, что нельзя, это ужасно, она моя мать, но… Я устала. Я угробила свою жизнь, чтобы помочь ей. Отказалась