По праву моя. Валерия Иванова

мучителя, не могла. Мне было противно и неприятно.

      – Бельё снимай, – безразличный голос.

      Я резко выдохнула, словно меня ударили в живот. Я танцовщица и много раз ходила в белье перед другими ребятами, выступала. Но голой меня не видел ни один мужчина. И я не хочу, чтобы этот демон был первым.

      Перекинула свои длинные волосы на грудь, полностью скрывая от посторонних глаз, и расстегнула бюстгальтер. Взялась за край трусиков… Внутри начался протест, слеза выкатилась из глаза, и я быстр её стёрла. Сделала глубокий вдох и спустила бельё по ногам.

      Я смотрела в пол. Чувствовала, как мужчина подошёл ко мне и приставил холодное дуло пистолета к центру моей груди. Я вздрогнула от неожиданности и подняла глаза к его лицу. Да так и не смогла опустить, его чёрные омуты взяли меня в плен. Он тоже, не отрываясь, смотрел на меня. А рука с пистолетом опускалась всё ниже. У меня перехватило дыхание, когда металл царапнул кожу живота, но надолго не задержался, опустился вниз туда, где я хотела прикрыться.

      – Натуральная рыжая, – хрипло произнёс, глядя мне в глаза.

      Когда до меня дошёл смысл его слов, я покраснела, как маков цвет.

      – Покажи свои руки, – отдал приказ.

      Я вообще ничего не понимала. Мысли просто отказывали формироваться в моей голове.

      Протянула ему руку. Он взял её и начал проверять… Вены. На одной руке, потом на другой.

      – Зачем украла ампулы?

      Я знала, что врать нельзя. Он поймёт и накажет.

      – Для матери.

      – Она наркоманка?

      – Нет. Она после операции. Я думала, что возьму и никто не заметит. И тогда смогу купить нормальной еды домой. А потом поняла, что не смогу взять. Лучше буду голодать, чем сворую. Но положить на место не успела, раздался выстрел.

      Мой палач задумчиво рассматривал меня. Такое ощущение, что мои слова вызвали у него недоумение.

      – Почему так всё усложнила? Ты же ебабельная, нашла бы себе покровителя богатого, раздвинула бы ноги и отсасывала у него время от времени. Это лучше, быстрее и прибыльнее, чем драить унитазы.

      Его грубость вводила в ступор. Я и раньше слышала такие разговоры, но вот так в открытую, в лицо… Такое может говорить только человек, наделённый определённой властью.

      – Каждый зарабатывает, как может. Я лучше буду драить унитазы из последних сил, чем сосать чей-то член за деньги.

      Мне показалось, или я увидела в его глазах уважение? Наверное, схожу с ума.

      – Как тебя зовут?

      – Юля.

      – Одевайся, Юля. Сейчас мои люди вынесут труп, избавишься от пятен крови. Потом можешь ехать домой. А вечером придёшь сюда, найдёшь меня.

      Так быстро я ещё никогда не одевалась. Я просто не могла поверить в то, что меня не убили. Внутри был настоящий фейерверк из разных чувств. И я не могла вычленить ни одно. Зачем просит прийти вечером? Я не приду. Никогда больше меня не увидит и не найдет! Завтра же переедем с матерью. Убежим, скроемся.

      – И, Юля, даже не думай, что тебе удастся скрыться от меня, – словно прочитал мои мысли. – Ты теперь принадлежишь мне.