Шутка костлявой девы. Наталья Чердак

после сорока молено разделить на два типа. Первые – это те, кто делает отчаянные попытки оставаться красивой и молодой и зачастую им это даже удается. Такие холеные дамы покупают кремы стоимостью в половину зарплаты, ходят в фитнес-залы и обтягивают себя неплохого качества тряпками. Они поедают проросшую пшеницу и редис, избегают булочных и кондитерских, обходят стороной кафе после шести вечера. В общем, все их попытки сводятся к единственному желанию – не уступать молоденьким, за которыми волочатся их мужья. Отчаянных борцов за красоту еще интересует противоположный пол, а противоположный пол, в свою очередь, интересуется ими.

      Второй тип – это будущие злобные бабули. Кожа свисает складками, глаза делаются маленькими, щеки – дряблыми. Про фигуру молчу. «Если не тренировать мышцы, они атрофируются», – говорят красоткам в обтягивающих лосинах, и они начинают крутить колеса велосипеда яростнее. На располневших представительниц женского пола, которые сами на себя махнули рукой, слова не действуют. Никакие. Доводы – в мусорный ящик к оберткам от сарделек.

      В Непале все не так, как я привык. Женщины после сорока выглядят на шестьдесят, а то и старше. Все без исключения. А молоденькие просто уродливы.

      Утро не предвещает ничего хорошего. Холодно и промозгло. Внутри темно. Позавтракав, собираю вещи, благодарю хозяйку. Она странно улыбается и, ничего не сказав, уходит вглубь дома. Пожав плечами, направляюсь к выходу. На стене висит кусок зеркала.

      Вдруг у меня отморожены части тела? Нужно проверить, чему это она улыбалась. Смотрюсь в зеркало и ужасаюсь. Кожа покрыта морщинами. Волосы поредели. Я похож; на своего покойного деда.

      Когда ты просыпаешься на полжизни старше, оглядываешься вокруг. Твои сверстницы – шарпеи. Двадцать семь – мой возраст по паспорту. Не сказать, что жизнь была счастливой, но все же сносной… В могилу рановато.

      Горы старят, горы убивают… Да, все верно. Но не за несколько же ночей? Не разводить панику. Нужно лететь домой, в Питер. Сейчас это главное.

      Роюсь в рюкзаке, нащупываю паспорт. Дата рождения – тысяча девятьсот восемьдесят восьмой. Мне двадцать семь лет, все верно. Почему же передо мной стоит пятидесятилетний мужчина с моим лицом?

      В любом случае паника – не то, чему я должен поддаваться.

      Возможно, так подействовала на организм холодная вода. Борьба со смертью – не шутка.

      Через какое-то время все нормализуется. Я верю в это.

      Путь назад не самый приятный. Автобус заполнен по большей части местными. Меня укачивает и подташнивает. Ни с кем не разговариваю, пытаюсь уснуть. Морфей уже протягивает ко мне руки – теплые, мягкие, как у заботливой женщины. Еще минута, и поездка на трясущемся автобусе превратилась бы в приятное путешествие. Подлетаю с кресла, прижимаюсь щекой к стеклу. На меня летят люди и их вещи. Мы перевернулись. Шустрые пассажиры вываливаются на дорогу и быстро организовывают рынок, будто ничего не произошло. Основной промысел непальцев –