ПоэZия русского лета. Владислав Русанов

подземное,

      благослови!

      Mio, min mio

      Кому ты здесь нужен,

      солдат по вердикту

      в пастушьей короне

      без права на сердце.

      Кому ты здесь нужен,

      держащий гвоздику

      на сажном амвоне

      внутри иноверца.

      Сведённым ладоням?

      Ночным посторонним?

      Играющим детям

      здесь

      в тридцатилетних?

      Таким же сожжённым

      для общего дела

      в своих интересах

      линованной прессой?

      Ты больше не нужен

      в пустой стеклотаре

      в окладе из цинка,

      мой доблестный Мио.

      Ты больше не нужен

      в пастушьей тиаре

      под куполом цирка

      по всем нормативам.

      Так спи же

      пока

      до весны

      терпеливо.

      Валентин Горшенин

      Воинам-дончанам

      Неоновые лампы. Полуголый. Три пары глаз склонились над столом.

      Под стук колёс – разряд. Поплыли образы – вот улица Артёма. Мой выпускной.

      Вот мы стоим всем классом над погибшим стариком…

      Я много раз просил себя не трусить. Да и сейчас, наверно, я бы так сказал,

      что лучше в бой с утра, чем малодушно сдохнуть в восемь, забрызгав безысходностью вагон.

      Я здесь не первый год. Я обещал вернуться. Я для кого-то, может, глупость говорю.

      За опустевший лик Петровского района я посажу аллею роз в Попасной, под Мариуполем на стеле имя деда напишу.

      Мне не всегда везло, сейчас всегда. А если честно, вчера во сне я видел грохот над Москвой.

      То был салют в честь нас.

      Ну хватит. Залежался. Слишком пресно.

      Разряд.

      Мои хорошие, три пары глаз! Спасибо, что живой.

      Севастополь

      Скалистый берег Фиолента, разрывы, по воронкам гарь.

      Я не был здесь тогда, но каждый метр знаю: здесь легенда.

      Здесь каждый голос – золото, а каждый вдох – янтарь.

      Там, где стояли тысячами верных под вражеским огнём недели напролёт,

      У монастырского забора тысячи нетленных

      Стоят в строю небесных сил, закончив свой земной полёт.

      Они не мы, и было б слишком смело

      Нам говорить, что мы такие же, отнюдь.

      Мы в 90-х спали, позже – воровали оголтело,

      Не видя брода, прыгали, но так и не посмели потонуть.

      Ну что ж, и если нам одна награда скалистым берегом, где юные лежат, – иди.

      Значит, пойдём по следу их, значит, опять баллада. Баллада о войне и о любви!

      «Пусть будет тишина. Пусть до конца времён…»

      Пусть будет тишина. Пусть до конца времён.

      Пусть слышат. Пусть наслаждаются. В неё пускай поверят наконец.

      Макеевка, Луганск, Харцызск и Горловка,

      Донецк и Марьинка, Шахтёрск и Алчевск.

      Пусть никогда на улицах ни звука,

      пусть ни одной слезинки этих городов.

      Пусть будет так, чтобы ни одна на свете сука

      не подняла стволы на наших стариков.

      Пусть лучше мы потерпим, не с руки,