Дракон и Феникс. Рацлава Зарецкая

ничего, кроме причины смерти, нам не озвучил. Сомневаюсь, что придворная дама может еще что-то обнаружить.

      – Эта придворная дама, – я ткнула пальцем себе в грудь, – дала вам чудодейственный препарат, от которого вам мгновенно стало лучше.

      – Хороший аргумент, не поспоришь, – кивнул Юн, признавая мои слова. – Хорошо, осмотрим тело вместе. Только сначала мы пойдем в Зал Верховной Гармонии. Хочу, чтобы ты была сегодня в числе моей свиты. Идет?

      Божечки! Конечно же, идёт!

      Я усиленно закивала головой, как китайский болванчик. Юн хохотнул и, ощупав свою голову, спросил:

      – Все готово?

      – Угу. Сделала, как и было. Только аккуратнее.

      Император кивнул, встал и сладко потянулся. Потом взглянул на уже порядком остывший чай, перевел настороженный взгляд на двери и крикнул:

      – Пан! Ты живой?

      – Живой, Ваше Величество, – тут же отозвался евнух.

      – Тогда какого черта ты не сказал, что чай можно пить?!

      Глава 17

      Поёрзав на троне, император протянул руку к свиткам с указами и, взяв верхний, раскрыл его и начал читать про себя. Наблюдая за ним из зоны для прислуги, я была готова чем угодно поклясться, что у мальчишки затекла спина и устали плечи. Если он снова заставит меня делать ему массаж, то я воспользуюсь не руками, а ногами. Кстати сказать, я сама уже порядком устала стоять на одном месте. Вступительные речи министров затянулись на целый час, а то и больше.

      – Первый указ императора! – заголосил стоящий рядом с троном суровый седовласый мужчина лет шестидесяти, одетый в боевые доспехи из кожи, в которую местами были вделаны металлические пластины. За спиной у мужчины алел ярко-красный длинный плащ, расшитый золотыми узорами.

      Как мне сказал евнух Пан, который топтался рядом, этот вояка по имени Лю Вон – отец Фанга. Телохранитель императора был не единственным его ребенком, но так вышло, что в живых остался только он. Трагическая кончина его старших братьев сыграла Фангу на руку, иначе бы ребенок от наложницы никогда бы не стал наследником.

      Юн кашлянул и выразительно прочел:

      – Я, император Чжу Юньвэнь, назначаю на должность канцлера наместника Фан Сяожу!

      По Залу пробежали шепотки. Канцлер, а вернее, уже бывший канцлер, с расширенными от удивления глазами подлетел к императору и упал перед ним на колени.

      – Ваше Величество! – взвыл он. – За что-о-о?

      Юн сморщился. Положил свиток на стол и, взяв тяжелую нефритовую печать в форме головы дракона, с силой опустил ее на указ.

      – Мои указы не оспариваются, – холодно сказал император. – Уведите бывшего канцлера из зала.

      Тут же к мужчине подлетели два солдата и, взяв его под руки, повели к выходу. Бывший канцлер особо не сопротивлялся. Наверно, он еще не осознал, что его вот так просто могут лишить должности.

      – Наместник Фан, подойдите к Его Величеству, – прогремел генерал Лю.

      Из последнего ряда чиновников вышел маленький сухопарый мужичок с реденькой бородкой.

      – Это отец госпожи Минчжу, – шепнул мне на ухо Пан.

      Я