Мицелий. Софья Ковыль

одежды, заместо халатов, были спец-костюмы из полиэтилена и хлопка. Даша провела ладонью по плечу, стараясь вытереть пот – куда там. Только размазала тонким слоем между кожей и спецовкой.

      Скоро пот снова соберется в капли. И всего-то.

      Паша что-то сказал, но она не поняла: понять мычание было довольно трудно. Конечно, если ты не корова. Конечно, Даша надеялась, что коровой она не была… Хотя не исключено, что все коровы живут в тотальном непонимании друг друга друг другом.

      Даша развела руки, похлопала по уху: «не слышно».

      Паша кивнул, указал пальцем на стенку: «сними температуру и влажность, ок?».

      Даша кивнула: «ок». Показала на многоуровневые грядки грибницы, перебирая пальцами: «полей пока».

      Паша снова кивнул.

      Дашина рука чуть помедлила. Остановилась на пол пути – и все же изобразила щепоть, подвигала пальцами, указала на него и себя: «Потом будем споры собирать, ок? Вместе».

      Паша кивнул.

      И тогда Даша записала в блокнот цифру, у которой остановился окрашенный красным спирт, дальше – стрелка-давление, стрелка-влажность воздуха… Воткнула влагомер, аккуратно, стараясь не задеть белеющие в почве тонкие гифы. Даша подумала, что все же здесь было безумно красиво. И все же здесь все, в отличие от той стерильно-белой лабы, дышало жизнью. Плелся в грунте мицелий, смешивался с корнями, – корни вырастали в кусты, кусты стояли под сиреневыми лампами, – гифы и корни завязывались в узлы, и если долго смотреть на них, то, казалось, можно было видеть, как они своими белыми телами раздвигают влажно-черную, жирную землю, перегнивающие листья.

      А может, Даша внушала это себе: то, что она видела. И все-таки грибницы росли. Неспешно и неумолимо. Поэтому везде, где была почва, теплица кончалась листами стали: в уровень и на десять сантиметров выше. На всякий случай. Даже учитывая, что теплица, занимавшая целый этаж, была высоко над землей – так куда гифы могли бежать? Некуда!..

      Но стальные листы были. И на вентиляции стояло несколько фильтров, исправно меняемых ежемесячно. Или еженедельно?.. Даша не помнила. И все равно фильтры всегда были черные от спор.

      А земля впитывала влагу, затягивая разрывы на своей высыхавшей, твердевшей коже: грибы пили много влаги. Даша подошла к стеллажу у противоположной стены, взяла пробирки типа Эппендорф и одноразовые, пластиковые пинцеты: Сергей Гавриилыч стерилизации многоразовых, металлических не доверял. По крайней мере здесь.

      Пришло время собирать споры.

      Даша методично шла вдоль грядки, поднимала пинцетом отдельные нити плесени, отрывала их вместе с черными точками спорангиев. И еще. И еще немного… Она любила теплицу. Ей казалось, что она здесь – ради этой теплицы. И ей радостно и приятно до вагинальной дрожи было представлять, что такие белые гифы раздвинут пучки ее мышц, ее молочные железы, ее плоть – медленно и неотвратимо прорастут в нее.

      Конечно, глупо.

      Конечно, в этом ничего приятного, на самом-то деле.

      И все-таки Даша любила грибы. Упругие плодовые тела – и тонкие, влажно-хрупкие нити.

      – Рвы-ы-ы-ыхы-хы…