Ноэль и Элиф. Сайрин Вайтальски

Меньше всего Элиф хотела появиться перед Ноэлем в хиджабе.

      Она надела хиджаб и встала перед зеркалом. Её опухшее от слёз лицо казалось ещё больше.

      – Какая же я уродина! – сказала Элиф.

      «Ноэль и так выглядел слишком красиво на моём фоне, а сейчас я совсем буду посмешищем. Есть девушки, которым идёт хиджаб, а есть я», – подумала Элиф.

      – Почему я должна скрывать свои волосы, если это самое красивое, что у меня есть! Если это единственное красивое, что у меня есть! – рыдала Элиф в истерике.

      Родители впервые видели её в таком состоянии и не знали, как себя вести. Они решили, что строгость в данном случае будет лучше всего.

      – Элиф! Сейчас же иди в школу! – крикнул отец своим низким голосом, от которого у Элиф по телу прошлась дрожь.

      А мама решила всё-таки ответить на её вопрос:

      – Ты будешь закрывать голову от других мужчин, зато только твой муж будет видеть твои волосы. Ты сможешь быть красивой перед своим мужем.

      – Да сдался мне этот муж! А если я не хочу замуж! – рыдала Элиф.

      – Не говори ерунды! Опоздаешь в школу! – ответила мама.

      Элиф перешла к стадии торга и попросила у родителей разрешения надеть платок хотя бы через год, чтобы она успела пожить. Пожелание отклонили.

      – Ну хотя бы завтра! Хотя бы не сегодня! – продолжала плакать она. – Можно я просто не пойду сегодня в школу?

      – Нет.

      – Но мне так жарко… У меня голова кружится.

      – Не прибедняйся. И поторопись в школу.

      Когда Элиф бежала в школу, она подумала о том, что теперь, скорее всего, ей и купаться нельзя будет с Ноэлем. Ей было горько и обидно от того, что совсем недавно родители баловали её, а сейчас резко начали предъявлять требования, как ко взрослой. Будто перестали её любить. А ведь она всё так же нуждалась в их поддержке.

      «Детство кончено. Зачем вообще жить? Почему меня прокляли небеса?» – думала она.

      Когда она дошла до школы, уже началась общешкольная линейка и все пели гимн Турции. Такая линейка проводилась у них каждый понедельник. И, как показалось Элиф, вся школа пялилась на неё.

      Мустафа смотрел на неё как на чужого человека, а Эмине вопросительно вглядывалась. Они будто спрашивали: «Почему ты скрыла от нас свои планы надеть платок?» А Элиф хотелось разрыдаться.

      Она встала в линейку, но ей было так тяжело стоять. Болел живот, кружилась голова. Ещё и платок на голове… Как ей хотелось его снять. Будто что-то мешало. Будто она задыхалась. Но во время линейки было действительно душно. И ещё все так близко друг к другу стояли.

      – Дышать нечем, – сказала Элиф Эмине.

      Вдруг перед глазами Элиф появились тёмные пятна. Сначала несколько маленьких, а потом всё стало чёрным.

      17

      Когда Элиф открыла глаза, она лежала на полу и почти вся школа глядела на неё сверху. Одна из учительниц похлопывала её по щекам.

      Элиф приподнялась и почувствовала сильнейшую головную боль. И душевную боль от того, что в итоге она привлекла внимание всей школы.

      Она