Взгляд на миллион. Алейн Эмильен

что же, был рад вас вновь увидеть, – сказал Джонни, кланяясь и поспешно заканчивая разговор, после чего переключился на Мартина: – Мартин? Ты что, всё ещё в Париже?

      Джонни подходил к юноше и одновременно провожал взглядом сгорбленного пожилого мужчину.

      – Что случилось? Ты не летишь в Лондон? – Джонни продолжал вполголоса торопливо задавать вопросы, при этом оглядываясь, словно боялся, что его кто-нибудь мог услышать ещё, кроме Мартина.

      – У меня к тебе есть небольшое дело. Помнишь, я оставлял тебе картину? – Отвечая Джонни, в этот момент Мартин заметил, как тот напрягся и изменился в лице. – Ну, та, на которой мост, лодки и всё такое?

      Джонни выдохнул и спросил:

      – Да, конечно, а что, у тебя появился на неё покупатель?

      – Можно сказать и так, – слегка улыбнувшись и вспомнив в этот момент неожиданный разговор с Нэнси, ответил Мартин. – Ты можешь мне её сейчас отдать?

      – Само собой. Пойдём, – сказал Джонни.

      Они прошли в большой зал картинной галереи. Посетителей было много, и это казалось непривычным, учитывая то, что раньше Джонни открывал галерею исключительно для аукционов и только в вечернее время.

      – Ты сменил амплуа? – спросил Мартин, оглядываясь по сторонам.

      Джонни находился в некотором напряжении, и шутливые слова воспринял с нескрываемым недовольством.

      – Я тебе потом всё объясню, – резко ответил он.

      В этот момент его отвлекли, и Джонни попросил своего помощника Себастьяна проводить Мартина в хранилище и выдать картину.

      Мартин вспомнил, как ещё совсем недавно принёс сюда на хранение портрет Марго.

      «Удивительно, но я до сих пор помню тот день, когда рисовал её. Она всё время целовала меня, смеялась и не давала сосредоточиться». В следующую секунду Мартину до безумия захотелось увидеть её портрет.

      – Послушайте, Себастьян, – сказал он. – Здесь где-то должен быть портрет женщины в синем платье. У неё такие красивые, глубокие карие глаза и…

      – Действительно, был такой портрет. Но он продан, – прервал его на полуслове Себастьян.

      – Как – продан? – не понял Мартин. – Вы что-то путаете. Женщина в синем платье… Эту картину не должны были продавать.

      – Я ничего не путаю. Этот портрет был продан прямо перед аукционом, – сказал Себастьян и, отыскав наконец то, о чём попросил его Джонни, недовольно покосился на Мартина.

      – Подождите, я сейчас. – Мартин хотел было вернуться в зал, чтобы найти своего приятеля Джонни, но тот и сам уже направлялся к нему, словно вспомнил что-то очень важное и хотел обсудить это с ним.

      – Джонни, ты что, продал портрет Марго? – с нетерпением и отчаяньем в голосе громко спросил Мартин.

      – Тише ты, – снова недовольно ответил тот, закрывая дверь за выходящим из хранилища Себастьяном. – Не называй, пожалуйста, её имени. Ведь убийцу Марго так и не нашли.

      – Подожди, я не понимаю, как это связано? Ты продал портрет