Архивы Дрездена: История призрака. Холодные дни. Джим Батчер

сам, и он обладал по меньшей мере толикой магических способностей. Возможно, этим объяснялось то, что именно он руководил этими мальчишками. Этим, а еще очевидным здравым смыслом. Вероятно, он начинал – пока чисто инстинктивно – учиться противостоять той магии, что практиковал на нем лысый Аристид. Этот говнюк явно орудовал с его сознанием, при этом действуя в духе лидера любого сектантского культа. Любого, кто не подчинялся ему с рабской покорностью, Аристид до поры до времени использовал бы в качестве младшего командира, параллельно изыскивая способ избавиться от него с наибольшим толком для дела – или, по крайней мере, без лишнего шума.

      Мне совсем не нравились Фитцевы перспективы.

      – Вроде того, – подтвердил я.

      Фитц устало привалился к стене и закрыл глаза.

      – Я никому не хотел зла, – сказал он. – Я ведь никого из тех людей даже не знаю. Но он так приказал. И им всем пришлось это выполнять. А я не мог… не мог позволить им стать просто убийцами. Ведь, кроме них… Они…

      – Они – твои подопечные, – негромко произнес я. – Ты за ними приглядываешь.

      – Ведь должен хоть кто-то, – кивнул Фитц. – На улицах ведь как… никогда легко не приходилось. А где-то с полгода… совсем плохо стало. Нет, правда. Их по ночам иногда видно. Тени. – Его снова начала бить дрожь, а голос понизился до шепота. – Они забирают людей. Те, кого некому защитить, исчезают, и все. И вот…

      – Лысый, – тихо произнес я.

      – Он убил одного из них, – прошептал Фитц. – Прямо на моих глазах. Я сам видел. Тот казался человеком, но, когда его убили, он… просто растекся, правда. – Он тряхнул головой. – Может, я все-таки сошел с ума? Боже, это было бы даже легче.

      – Ты не сошел с ума, – сказал я, – но попал в дурную историю.

      Взгляд у мальчишки потух окончательно.

      – Чего еще нового скажешь?

      – Ох, – пробормотал я, – можно подумать, у меня и без того было недостаточно дел.

      – Что?

      – Так, ерунда. Слушай, парень. Возвращайся к автоматам сегодня вечером, в одиннадцать. К этому времени на улицах стихнет. Я буду ждать тебя там.

      В глазах его не отразилось ровным счетом ничего.

      – Зачем?

      – Затем, что я собираюсь тебе помочь.

      – Сумасшедший, воображаемый, невидимый голос-галлюцинация, – проговорил Фитц. – И он собирается мне помочь. Приплыли.

      Со стороны цеха вдруг послышался дребезжащий металлический звон, отдавшийся эхом по всему зданию. Примерно такие звучат в школах и университетах, возвещая о начале и конце занятий.

      – Что, пора на урок? – спросил я.

      – Нет. Аристид заставил нас следить за будильником. Говорит, это важно ему для работы. Звенит за пять минут до рассвета.

      Я почувствовал, как цепенеет моя спина.

      – Пять минут?

      Фитц пожал плечами:

      – Может, семь. Или две. В этом роде.

      – Адские погремушки! – выругался я. – Правду говорил Стью: время тут просто само утекает. Так, значит, в одиннадцать у сугроба с автоматами, Фитц.

      Он хмыкнул.

      – Конечно,