Кисть и пистолет. Мое сердце пусто. Александр Койфман

месяц?

      – Я даже предполагаю, кому. Это связано с делами нефтяной компании, в которой у меня имеется серьезная доля. В первых числах июля назначено собрание акционеров, на котором будет решаться вопрос о дополнительном выпуске акций. Мое присутствие крайне нежелательно одной из группировок наших акционеров. Внук в случае моей смерти еще не успеет войти во владение акциями.

      – Немного более понятна ситуация. Но у меня сомнения – я никогда не занимался организацией охраны.

      – Ничего не нужно организовывать – нужно охранять. В доме установлена система наблюдения, но нужно, чтобы все, в том числе и живущие в доме, а также в соседних домах, не подозревали, что в доме появился опытный человек.

      – Почему вы решили, что я гожусь на роль «опытного» человека?

      – Возможно, мне придется извиниться, но я навел о вас подробные справки. И в армии, и в ФБР. Мне известно, в каких войсках вы служили, ваш послужной список. Также известно, что после службы в морской пехоте и в запасе вы не были связаны с преступными группировками. Оружие и разрешение на его ношение я вам предоставлю. Вопрос в вашем согласии. Да, за месяц службы вы получите шесть тысяч долларов. Если я останусь в живых до 10 июля включительно, вы получите дополнительно двадцать тысяч. Вас устраивают такие условия? Я же знаю, что на счету у вас не так уж много денег, а от женщин, еще раз простите за вторжение в вашу личную жизнь, вы денег не принимаете.

      – Простите, Ицик, я несколько ошеломлен вашим предложением. Должен обдумать его.

      – Да, конечно. Мы вернемся к нашему разговору после этого совершенно ненужного мне мероприятия. Но настоятельно советую вам не обсуждать мое предложение ни с кем, даже с Бетти. И не цепляйте завтра свое «Пурпурное сердце». Я буду представлять вас племянником по материнской линии. Извините, но буду друзьям характеризовать вас как не очень толкового прожигателя жизни.

      – Насчет моих наград не беспокойтесь – все оставил у отца. Вам и о них упомянули? Но костюм я надену обычный, ничего особенного у меня нет.

      На лестнице меня перехватила Бетти:

      – Что тебе Ицик сказал? Ты долго у него был. На него это не похоже.

      – Ничего особенного. Так, говорили о завтрашнем дне. Кстати, просил о тебе заботиться. Не знаю, что он имел в виду, так как я завтра вечером уезжаю.

      – Почему завтра? Останься хотя бы на недельку. Тем более что он просил тебя заботиться обо мне.

      Разулыбалась – представила, наверное, неделю совместного отдыха.

      – Извини, не могу. Дела.

      – Роберт, какие у тебя дела? Ведь ты нигде не работаешь!

      – Если я нигде не числюсь, это не значит, что не работаю. Жить-то нужно.

      – Робби, если у тебя финансовые проблемы, я могу тебе помочь. Ведь мы же друзья.

      – Не будем об этом. Мне нужно на месяц съездить к отцу, в Орегон.

      Ушел к себе, задумался. К отцу действительно нужно бы съездить. Сколько же лет я не посещал дом? Кажется, двенадцать или тринадцать. Нет, после окончания службы