Медная пуговица. Лев Овалов

был нарисован лишь собственным моим воображением, возбужденным всей той таинственностью, которая сопутствовала моей неожиданной спутнице.

      Я никогда не имел склонности фантазировать и всегда твердо ощущал под собой реальную почву, занимался вполне прозаическими и суровыми делами и вдруг именно здесь, под свинцовым небом Прибалтики, летом 1941 года, неожиданно для самого себя стал участником происшествий, о которых раньше читал только в авантюрных романах!

      Однако моя спутница как ни в чем не бывало равнодушно смотрела на меня.

      Я не мог скрыть своего раздражения.

      – Однако! – невольно вырвалось у меня, и я не без язвительности спросил: – Как вы думаете, это долго еще будет продолжаться?

      – Что именно? – переспросила она, усмехнулась и тут же сама ответила: – Ах, это… Нет, не думаю. Скорее всего, на этом все кончилось.

      – А вы не объясните мне, что все это значит? – спросил я, доискиваясь до истинного смысла всего происходящего.

      – Нет, не объясню, – сухо ответила моя спутница, но тут же любезно добавила: – Во всяком случае, благодаря вам я избежала серьезных неприятностей, и мне приятно, что мой выбор был сделан правильно.

      – Ну, сделать его было не так уж трудно, – угрюмо отозвался я. – Как будто я был единственным, кто попался вам на дороге.

      – Напрасно вы так думаете, – возразила моя спутница, крепко опираясь на мою руку. – Я очень хорошо знала, с кем имею дело, прежде чем обратилась к вам.

      – Неужели? – насмешливо произнес я. – Мужчина лет тридцати, высокого роста, прилично одетый…

      – О нет! – прервала меня незнакомка. – Я знаю больше, нежели вы думаете. – Она насмешливо посмотрела на меня снизу вверх. – Хотите, я скажу, кто вы такой?

      Я покровительственно посмотрел на нее сверху вниз.

      – А ну, попробуйте!

      Она ответила не задумываясь:

      – Вы советский офицер, майор Макаров.

      Мне опять пришлось удивиться.

      – Однако!..

      – Вы были сейчас на докладе у своего начальника, а занимаетесь здесь… – Она помолчала и опять усмехнулась: – Ну, это неважно, чем вы занимаетесь.

      – А все-таки? – спросил я, желая до конца знать все, что известно обо мне этой женщине.

      – Это не так важно, – по-прежнему уклонилась она от ответа и ускорила шаг.

      Я шел рядом с ней и напряженно думал, что все это могло значить.

      – Вот мы и пришли, – сказала она, подняв кверху подбородок и как бы указывая им вперед. – Помните: от угла наши дороги расходятся.

      Мы остановились на углу – набережная шла вниз, а в сторону от набережной начиналась линия бульваров, освещенная разноцветными огнями расположенных по обеим сторонам магазинов и ресторанов.

      – А все-таки кто же вы такая? – спросил я незнакомку.

      Она засмеялась.

      – Вы же русский, – сказал она. – А у русских есть хорошая поговорка: «Много будешь знать, скоро состаришься». А скоро состаришься – значит, скоро умрешь. А смерти я вам не желаю.

      Но