Всё о Кыше, Двухпортфелях и весёлых каникулах. Юз Алешковский

этом глаза его как-то неприятно бегали по сторонам, и я подумал, что лучше бы не у собаки глаза были прикрыты чёлкой, а у него.

      Услышав цену, многие, даже не торгуясь, выбирались из толпы. Я не переставая дёргал папу за пиджак. Наконец он спросил:

      – Какой породы щенок?

      – Помесь пуми – венгерской овчарки – с деревенской лайкой, – ответил хозяин.

      – Разве деревенские лайки бывают?

      – Раз бывают городские, значит есть и деревенские, – сказал хозяин.

      – Логично, – заметил папа. – А родословная и вообще документы на него у вас есть?

      – Нет. Я вывез пса из Закарпатья. Если думаете, что он краденый, могу предъявить свой паспорт.

      Хозяин полез в карман за документами.

      – Я вам верю, – сказал папа. – Но родословная у него есть?

      – По линии овчарки – прапрапрадед был чемпионом Австро-Венгрии. Фон Тюбинген-Млецки. А прапрапрабабушка – фон Заксенгузнер. По линии лайки никого из знаменитостей нет.

      В толпе засмеялись. Я не понял, шутит хозяин или говорит серьёзно.

      Какая-то старушка недовольно заметила:

      – Расхваливает! Деньги большие запросил, а домой принесёшь и пожалеешь. То одно, то другое. А рынок – не магазин. Обратно не воротишь.

      После этих слов какое-то помятое лицо хозяина задёргалось, и он ехидно сказал старушке:

      – К собаке прилагаются запчасти: лапы передняя и задняя, четыре клыка, хвост и дюжина блох.

      Кроме меня и папы, все засмеялись, а старушка обиженно вышла из толпы.

      – У меня есть вопросы, – сказал папа. – Возраст, имя, характер. Пожалуйста, без шуток.

      – Полгода ему примерно. Ни на одно из имён не откликается. Да-да! Характер весёлый. Озорной. У меня не было времени его воспитывать.

      – Понимаю, – сказал папа, посмотрев на опухший нос хозяина.

      – Что ещё вас интересует? Причина продажи?

      – Догадываюсь, – сказал папа, взъерошил и без того растрёпанного щенка, потрепал ему уши и пощупал нос.

      «Покупай же! Покупай же!» – молил я про себя папу.

      Он попросил поставить щенка на ноги. Хозяин спустил его на землю. Пёс постоял немного и улёгся, уткнувшись носом в вытянутые передние лапы.

      Я сел перед ним на корточки и осторожно погладил. Щенок тихо-тихо дрожал. Может быть, он плакал? И, не знаю почему, я вдруг почувствовал, что мы не расстанемся.

      – Ну что? Купим? – спросил папа, тоже присев на корточки перед щенком. (Я кивнул.) – Деньги есть. Но мы не подумали о маме. Помнишь, что она сказала, когда мне хотели подарить бульдога?

      Я вспомнил. Мама тогда сказала папе:

      «Или я, или бульдог. Выбирай!»

      «Конечно ты!» – сказал папа, но мама обиделась за то, что он задумался, перед тем как ответить…

      – То-то и оно-то, – вздохнул папа, а хозяин между тем снова взял щенка на руки и презрительно смотрел на нас сверху вниз. Кажется, он собрался уходить.

      – Уговорим! Вот посмотришь – уговорим! – затеребил я папу.

      Он наконец решился, и всё стало происходить,