Всё о Кыше, Двухпортфелях и весёлых каникулах. Юз Алешковский

правую ножку стола.

      – Я этого ожидала, – сказала мама. – Неси тряпку.

      Я принёс тряпку, вытер лужу, тряпку выжал, вымыл и повесил на нижней жёрдочке балкона.

      – Первым делом надо его вымыть, – вдруг решила мама. – Он грязен, как бесёнок. Митя! – позвала она папу, который всё ещё чистил на балконе брюки. – Достань ванночку, в которой мы купали Алёшу.

      – Может быть, сначала пообедаем? – недовольно спросил папа, но мама подтвердила своё решение немедленно вымыть щенка.

      Глава 10

      Папа полез на полати и достал ванночку, а я поддерживал стремянку, чтобы он не свалился, как совсем недавно с фотоувеличителем.

      В это время щенок как неприкаянный слонялся по квартире.

      Мы поставили в ванну ванночку, и я никак не мог вспомнить, как меня маленького купали в ней.

      Мама насыпала в неё немного шампуня и взбила белую пену. Я вовремя сбегал за щенком, который уже прилаживался к чёрной ножке радиолы.

      В ванночке он стоял смирно, но нанюхался пены и пару раз чихнул.

      Мама ловко его намылила, и вода вмиг стала грязно-чёрной. Папа покачал головой, сливая эту воду в уборную, и щенка ещё несколько раз намыливали в чистой воде.

      Вода постепенно становилась всё светлей и светлей. И щенок тоже.

      Потом мы его поставили под душ, прополоскали в слабом растворе марганцовки, промыли глаза и вынули из ванной.

      Он вдруг вырвался у меня из рук, вбежал в большую комнату, встряхнулся, и обои сразу потемнели от накрапа такого мелкого дождика.

      Я бросился на щенка со старой простынёй, но он увильнул. Тут мама закричала:

      – Кыш! Кыш отсюда!

      И вот что интересно: щенок не испугался, а присел от неожиданности и, немного склонив набок голову, уставился на маму.

      – Кыш! – ещё громче мамы крикнул папа, и щенок зашевелил своими длинными ушами, с кончиков которых стекали на пол капельки воды.

      – Кыш! Кыш! Иди ко мне! Ну, иди! Иди! – ласково позвал я.

      И вдруг наш мокрый, жалкий, худенький щенок подпрыгнул на месте и с такой радостью и силой завилял хвостом, что обрызгал всех нас, и диван, и папину белую рубашку, висевшую на стуле. Мама захохотала.

      Тут я наконец опомнился, набросил на щенка простыню, завернул его в неё и стал протирать. Простыня сразу намокла, и маме пришлось доставать моё старое мохнатое полотенце.

      – Вот чудо! Неужели Кыш его имя? – сказала мама и прислушалась к этому имени. – Кыш! Кыш!..

      Щенок повизгивал у меня под руками, но я всё же протёр его как следует и выпустил из полотенца.

      Папа присел на корточки, протянул руку к щенку и сказал:

      – Ну что ж, Кыш так Кыш! Прекрасное имя. Будем знакомиться. Давай лапу. Ну, ну, давай. Вот эту, правую…

      Кыш присел, немного подумал и подал папе лапу. Потом подал мне и маме, которая уже успела протереть весь пол тряпкой.

      А я всё думал: почему ему понравилось имя Кыш?.. И вдруг догадался и всем объяснил:

      – Наверно, старый хозяин прогонял его отовсюду и на каждом шагу орал: «Кыш! Кыш!» Вот видите? Кыш! Иди ко мне…