Что мы будем делать с Фрэнсис?. Дэйв Элсвер

и небольшим рупором – хоть он и стоял в десятке метров от работяг, но все же пытался командовать и комментировал их действия.

      – Да тяни ты его, еб твою мать! Вот, вот так! Тащи, тащи! Подбей еще сбоку, там от лунки не отходит!

      Чуть дальше забора была небольшая вечнозеленая аллея с кустарниками, у которых не опадали листья. По ней гуляло несколько мамочек с колясками. Сидеть им было негде – лавочки уже успели демонтировать. В общем чате дома люди негодовали, ведь в голосовании они выбрали вариант «оставить как есть до весны», но местному управлению было до лампочки – выигранный тендер на демонтаж уже был на столе у директора в письменном виде. Каждая дама считала своим долгом повозмущаться на рабочих, мол, «шуму много». Прораб не вел бровью на любые замечания.

      Слева от дома Бикеров располагался двухэтажный музей зажигалок 20-го века имени Джозефа Пак Джи, корейского эмигранта и коллекционера. В свое время он был совладельцем табачной компании, принесшей ему несколько десятков миллионов. Бизнес рос, аппетиты тоже. Пак Джи хотел славы, и выпросил у администрации города старенькое ветхое здание под свои нужды. После года реконструкций и скупки всевозможных лотов в аукционных домах, музей открылся. Билет стоил 3.50. Кореец бывал там каждые выходные, и немного картавя, здоровался с каждым посетителем. Доходы были невесть какие, но главная цель – заиметь немного славы – была достигнута, правда, уже через два года после открытия в город, вместе с новым мэром, пришло антитабачное лобби и Джозеф был вынужден продать свою долю в компании. Музей продолжил работать под другой вывеской, уже без упоминаний табачной фирмы, но трафик желающих только вырос. А вот по выходным уже никто не слышал картавой трели Пак Джи и маленький, но горделивый силуэт корейца, не шаркал больше размеренно по коврам музея. Говорят, кореец занялся продажей воды со вкусом абрикоса в столице. Говорят, что женился на супермодели и хочет вернуться на родину. Говорят, что он уже вплотную занялся инвестициями в табачный рынок Кореи и хочет представить населению новый вид испарителей, ставший доступным по причине развития технологий в индустрии. В общем, много что говорят.

      Спустя полквартала Бабблз и Марк дошли до ближайшего продуктового. Он был открыт с 8 утра и до 12 вечера каждый день, практически без выходных. Заведовал им мистер Клэм – довольно высокий и крепко сбитый чернокожий мужчина средних лет. У него была короткая седая щетина и большой приплюснутый нос. Выглядел он всегда неопрятно – то рубашку застегнет не на ту пуговицу, то забудет подбрить пару волос прямо на щеке, оставляя их торчать как головы фламинго, выглядывающие из-за мангровых зарослей. Но свое дело Клэм знал: помнил наизусть весь ассортимент магазина, всегда подсказывал с рецептами ужина, и, наверное, легко бы мог участвовать в викторине «угадай товар по этикетке». Никто не знал, почему его зовут Клэм, ведь это не было его настоящим именем, но именно так он всегда представлялся.

      – Мистер Клэм, – сказал Марк, распахнув дверь и кивнув головой в сторону продавца.

      – Марк,