Что мы будем делать с Фрэнсис?. Дэйв Элсвер

недовольством.

      – Что? Так мне говорили в детстве.

      – Будущее будет хорошим, – сказала она, умножая в уме выручку с “мусинекса” в одной из сети аптек.

      – У Фрэн тоже?

      – Я вижу ее начальницей. У нее уже есть приказной тон, директорские повадки… Заметил, как она может выпросить пюре одним взглядом?

      Марк спародировал Фрэнсис, выпучив глаза. Джен улыбнулась.

      – А я вижу ее в чем-то творческом. Может актрисой или певицей. Только артхаусной. Засветится на каком-нибудь инди-фестивале короткометражного кино, потом премьера в Санденсе, главный приз, реклама, съемки, перелеты… А потом можно и в Голливуд.

      – К кому?

      – Пусть будет Лантимос.

      – Который снял про то, как все превращаются в животных?

      – Ага.

      – То есть опять твоя псевдоинтеллектуальная херня?

      – Ты же тоже его смотрела и сказала, что он неплох?

      – Мне просто нравится Колин Фаррелл.

      – Я это запомню! – сказал Марк, состроив шуточную мину.

      Он взял со стола арахис в скорлупе и начал аккуратно его есть, стараясь не просыпать шелуху на пол.

      – Пылесосить будешь сам, – категорично сказала Джен, услышав трескание.

      – Дженни, а нас вообще можно назвать киноманами? Так часто что-то смотрим, правда, никогда не соглашаемся насчет смысла.

      – Мы – умеренные киноманы.

      Марк напряг брови и задумался. Бабблзу надоело лежать на кухне и он запрыгнул к нему на диван.

      – Смотрим много, особенно попсу. Особенно ты, – с долей иронии отметила Джен. – Но мне даже нравится, что у нас разные вкусы. Мы как бы каждый раз знакомимся заново с тем, что любим по отдельности. И этот процесс у нас идет постоянно, так еще и замедляется… А уж если кино еще и про любовь, и там все поют…

      – Ну да. Мне не повезло, что я такой впечатлительный.

      – У меня всегда есть маленькая пачка влажных салфеток с собой.

      – Как я вообще живу с женщиной, которая не плакала, когда Энди отдал игрушки этой мелкой девчонке…

      Джен сложила кулаки и потерла ими под глазами.

      – Смейся, смейся, солдат Джейн.

      Джен взяла с кухонного стола кипу ненужных бумаг, обернула их резинкой и кинула в Марка, попав ему в пузо. Он захихикал, не сумев заблокировать бросок.

      – Всё, молчу.

      – Я пошла в душ.

      – Ты это сказала вслух специально?

      – Да, – загадочно сказала Джен и сложила оставшиеся бумаги, калькулятор и коробку скрепок на столе таким образом, чтобы вызвать оргазм у любого перфекциониста.

      Джен ушла в комнату, через пару минут вышла со свежим, черным полотенцем и направилась в ванную. Марк вспомнил про кредитное предложение, избежавшее папки «Спам». В большом лендинге в самом низу красовались чудные цифры – 150 000 без переплат. Еще ниже была маленькая приписка – 20 процентов годовых. Бикер без сожаления смахнул письмо в корзину.

      Она мылась больше получаса почти каждый раз, но никогда в это не верила. Один раз Марк даже засек время на таймере и с наглой ухмылкой встретил её в зале.

      – Ну