.

слегка затрясло, с тихим стоном она упала в его объятия.

      – Теперь мне было бы страшно поселиться с ним там – под землей.

      – Что же вас принуждает вернуться туда, Кристина?

      – Если я не вернусь к нему, могут случиться большие несчастья. Но я больше не могу! Не могу! Я знаю, что надо жалеть тех, кто живет под землей. Но этот человек слишком ужасен! И между тем назначенный срок близок, остался только один день, и, если я не вернусь, он сам придет за мной… со своим голосом. Он уведет меня с собой, к нему, в подземелья Оперы, встанет на колени, склонит свой череп и скажет, что любит меня. И будет плакать… Ах эти слезы… Рауль, эти слезы, что катятся из двух черных отверстий в жутком черепе, приводят меня в ужас! Я не могу больше этого видеть!

      Она заломила руки, и Рауль, которому передалось ее отчаяние, крепко прижал ее к сердцу:

      – Нет, нет! Вы никогда больше не услышите его признаний! Никогда больше не увидите его струящихся слез. Бежим, скорее бежим, Кристина!

      Он потянул ее за собой, но она остановила его.

      – Нет, – сказала Кристина, горестно покачав головой. – Теперь невозможно. Теперь это было бы слишком жестоко… Пусть он еще раз услышит мое пение завтра вечером. В последний раз. А потом мы с вами убежим. В полночь вы придете в мою гримерную, ровно в полночь. В этот момент он будет ждать меня в своем доме на озере… Мы будем свободны, и вы увезете меня! Но если я откажусь… вы должны мне поклясться, Рауль, что увезете меня силой, ведь я чувствую, что на этот раз если вернусь к нему, то никогда уже не выйду оттуда… – Помолчав, она добавила: – Вам не понять меня.

      Она испустила вздох, и Раулю почудилось, что до него донесся ответный вздох.

      – Вы ничего не слышали? – спросила она, стуча зубами от страха.

      – Нет, – солгал, чтобы ее успокоить, Рауль. – Я ничего не слышал.

      – Как это ужасно, – прижалась к нему Кристина, – все время дрожать от страха. Но здесь для нас нет опасности, здесь мы у себя дома; да, да, это мой дом. День в разгаре, светит солнце, а ночные птицы не любят смотреть на солнце… Я никогда не видела его в свете дня. Должно быть, это ужасно, – пробормотала она, испуганно взглянув на Рауля. – Когда я увидела его в первый раз, мне показалось, что он вот-вот умрет.

      – Почему? – спросил Рауль, в самом деле пораженный таким поворотом невероятного признания Кристины. – Отчего вы так решили?

      – Потому что я его видела! Он едва не умер от отчаяния, когда я увидела его уродство.

      На этот раз Рауль и Кристина обернулись одновременно.

      – Здесь кто-то вздохнул… – проговорил Рауль. – Может быть, ему больно?.. Вы слышали?

      – Не могу ничего вам сказать, – обреченно призналась Кристина. – Даже когда его нет здесь, в ушах у меня все звучат его вздохи. Но если вы что-то услышали…

      Поднявшись, они огляделись вокруг. Они были совсем одни на огромной свинцовой крыше. Это их несколько успокоило.

      – Как вы с ним встретились? – спросил Рауль.

      – Три месяца назад я