Призрак Оперы. Тайна Желтой комнаты. Гастон Леру

не отвечал, и она продолжила:

      – Любви слишком грустно на земле, давайте вознесем ее на небеса! Смотрите, как там все просто.

      И она увлекла его за собой выше, выше искусственных облаков, свисавших в живописном беспорядке с решетки; доводя его до головокружения, она бесстрашно перебегала по шатким перекрытиям арок, среди множества тросов, соединенных с бесчисленными шкивами, лебедками, барабанами, посреди настоящего воздушного леса снастей и мачт. Увидя, что он колеблется, она бросала ему с очаровательной гримасой:

      – Эх вы, а еще моряк!

      Потом они сошли на твердую землю, попав в какой-то коридор, который привел их в пространство, заполненное смехом, танцами и детской радостью, прерываемой строгим голосом: «Плавнее, плавнее, мадемуазель! Следите за носком!» Это был танцевальный класс, где занимались девочки от шести до десяти лет – уже в декольтированных корсажах, воздушных пачках, белых панталончиках и розовых чулочках; они работали изо всех сил, напрягая маленькие, болевшие от усталости ступни ног в надежде когда-нибудь получить партию корифейки, маленькую, но уже самостоятельную роль, а со временем, может быть, стать примой и блистать бриллиантами. Кристина угостила их конфетами.

      Назавтра она привела его в просторный зал своего дворца, полный театральной мишуры, рыцарских доспехов, оружия и плюмажей; словно проводя смотр, она обошла вереницу неподвижных, покрытых пылью, но по-прежнему воинственных призраков. Она обратилась к ним с ласковой речью, пообещав, что они еще увидят залитую ослепительным светом сцену, спектакли и продефилируют вдоль рампы под раскаты оркестра.

      Она обошла таким образом всю свою империю, искусно сотворенную на огромном, в семнадцать этажей, пространстве, населенную полчищами персонажей. Она ступала среди них, как добрая королева, поощряя подданных к работе. Она заходила в мастерские, давала мудрые советы работницам, чьи руки так и сновали над великолепными тканями, которым суждено было одеть героев будущих постановок. Жители этой страны были мастера на все руки – от сапожного ремесла до ювелирного дела. Все они любили Кристину, а она вникала в их заботы и маленькие слабости. Ей были известны глухие уголки, где втайне от дирекции обретались дряхлые супружеские пары. Она стучала в их двери, знакомила их с Раулем – сказочным принцем, который попросил ее руки, и оба, присев на источенные жучком стулья, слушали легенды Оперы, как некогда в детстве слушали старые бретонские сказки. Эти старики уже не помнили ни о чем, кроме того, что касалось Оперы. Они жили здесь бог знает сколько лет. То и дело менявшееся руководство и не ведало об их существовании, дворцовые перевороты не задевали их, там, снаружи, кипела жизнь, вершилась история Франции, и никто не вспоминал о них.

      Так один за другим утекали драгоценные дни, а Рауль и Кристина за интересом к внешнему миру неумело пытались скрыть друг от друга и от самих себя то единственное, чем были полны их сердца. Разве что порой с Кристиной, которая обычно лучше владела собой, случался сильнейший