Призрак Оперы. Тайна Желтой комнаты. Гастон Леру

всякой причины. Чтобы заполнить время – ну, как швейцары в подъездах.

      – А если это он?

      – Да нет же! Нет! Он заперся у себя. Он сейчас работает.

      – А? В самом деле? Он работает?

      – Да. Не может же он открывать и закрывать люки и в то же время работать. Мы можем быть спокойны.

      При этом она вздрогнула.

      – Над чем же он работает?

      – О, это что-то ужасное! Когда он работает над этим, то ничего не видит: не ест, не пьет, даже не дышит… Целыми днями и ночами. Как живой труп… и у него нет времени возиться с люками.

      Она снова вздрогнула и чуть склонилась, будто прислушиваясь к чему-то в той стороне. Рауль предоставил ей действовать. Он боялся, что звук его голоса может заставить ее одуматься, остановить слабый поток ее признаний.

      Она оставалась с ним, по-прежнему держа его за руку.

      – А вдруг это он?! – выдохнула она.

      – Вы его боитесь? – нерешительно спросил Рауль.

      – Да нет! Нет!

      Юноша почувствовал к ней невольную жалость; Кристина как будто еще не опомнилась от недавнего дурного сна. Он собирался сказать ей: «Не бойся, ведь я же здесь», он протянул руку, но жест его невольно получился угрожающим; Кристина с удивлением взглянула на него, осознав, что сей храбрый и доблестный рыцарь бессилен защитить ее. Она обняла бедного Рауля, как сестра, признательная за то, что брат пытается, грозя сжатым кулачком, защитить ее от опасностей, которыми всегда чревата жизнь.

      Рауль понял и покраснел от стыда… Он чувствовал себя таким же слабым, как она. «Она только делает вид, что не боится, но, дрожа от страха, пытается увести меня от люка», – подумал он. Это и вправду было так.

      Со следующего дня они унесли свое целомудренное чувство под самую кровлю, подальше от люков. Часы текли, лишь усиливая беспокойство Кристины. Однажды в послеполуденный час она пришла с опозданием; в бледности ее лица, во взгляде покрасневших глаз билась такая безнадежность, что Рауль решился идти до конца, объявив ей напрямик, что отправится к Северному полюсу только в том случае, если она откроет тайну «голоса».

      – Замолчите! Во имя Неба, замолчите! Что, если он вас слышал, бедный мой Рауль?!

      И взгляд девушки заметался по сторонам.

      – Я вырву вас из его власти, Кристина, клянусь вам! Необходимо, чтобы вы перестали даже думать о нем.

      – Возможно ли это?

      Она опрометчиво позволила себе это сомнение и тут же потащила юношу на самый верх театра, как можно дальше от люков.

      – Я спрячу вас в таком укромном месте, где он никогда не додумается искать вас. Вы будете спасены, и тогда я уеду, ведь вы поклялись никогда не выходить за меня замуж.

      Кристина бросилась к нему, и руки Рауля подхватили ее. Потом она снова с тревогой оглянулась.

      – Выше! – проговорила она. – Еще выше! – И опять потащила его наверх.

      Он едва поспевал за ней. Скоро они оказались под самой крышей, в настоящем лабиринте, скользя между аркбутанами, стропилами, опорами, каркасными стенками; они перебегали под скатами от балки к балке, как