Хранительница. Елена Кондаурова

иные принципы ведения хозяйства, но найти поесть было невозможно. Его улов был беден. Кроме куска вареного мяса, хлеба, яблок и кувшина кваса, он ничего не нашел. Он сложил все это на тарелку, надеясь, что Дорминда скоро появится и не даст им умереть с голоду, и пошел обратно. Он не знал, чем кормил ее Какон, но только Рил обрадовалась даже такой еде. Правда, съела она, на взгляд Таша, совсем немного. Так, поклевала чуть-чуть, а после этого ее стало клонить в сон. Таш заметил и хотел уйти, но она опять остановила его в дверях.

      – Господин Таш, можно еще вопрос? Тот человек, у которого вы меня купили, может, он знает что-нибудь обо мне? Ну, хотя бы откуда я и как меня зовут. – Она замолчала, не решаясь попросить его об услуге.

      Таш, не поворачиваясь к ней, спокойно ответил:

      – Может, он и знал что-то, но сказать это он уже не сможет. Он вчера умер.

      Рил открыла рот, чтобы опять что-то спросить, но он уже вышел. А еще через минуту она спала.

      А Таш пошел будить Загена. Нечего дрыхнуть, рассвет уже. И так проспал все на свете, старый алкаш. Кое-как растолкав своего друга, Таш потащил его на кухню и налил еще вина. Тот выпил и постепенно стал приходить в себя. Мутные глаза прояснились, а руки перестала сотрясать дрожь.

      – Ты извини, Таш, я, кажется, вчера перебрал, – просипел он.

      – Да уж, – вынужден был согласиться Таш.

      – Как там твоя рабыня, спит?

      – Да, теперь уже спит.

      – И что ты собираешься с ней делать? Для себя оставишь или продашь?

      – Нет, продавать не буду, – покачал головой Таш. – Да и себе тоже не возьму. На кой мне эта головная боль? Я слишком старый для таких дел. Она же девчонка совсем. Нет, пусть так живет. Я ее замуж выдам за приличного парня.

      Заген не поверил своим ушам.

      – Таш, ты совсем спятил или притворяешься? Просто так отдать такое?

      Таш усмехнулся.

      – А что, могу себе позволить! Она обошлась мне всего в тридцать монет.

      – Нет, ты окончательно рехнулся на старости лет! – возмутился Заген.

      – Предлагаешь взять ее себе и дожидаться, когда она сбежит с каким-нибудь сопляком? После меня он на ней, ясное дело, не женится и, скорее всего, дорога ей будет в бордель. Ты этого хочешь?

      – Нет, но ведь можно же как-нибудь по-другому?

      – Интересно, как?

      – Продай ее кому-нибудь богатому в содержанки.

      – И чтобы потом, когда она ему надоест, он продал ее в бордель? Нет, Заген, ты сам понимаешь, что все это ерунда.

      – А просто так, неизвестно кому отдать такое чудо, это не ерунда?

      Таш покачал головой.

      – Нет, я уже решил. Пусть живет, как сама захочет. Ты прав, она действительно чудо. Грех ее ломать. Я тебя вот о чем хочу попросить, Заген. Если она решит замуж идти, то ей девственность нужна будет. Сделаешь ей?

      – Еще чего! – хмыкнул Заген. – Ничего я ей делать не буду.

      – Это почему еще? Только не говори, что не умеешь! Все знают, что к тебе за этим постоянно девки бегают.

      – Ну, всем делаю, а ей не буду.

      Таш помрачнел.

      – Я заплачу, сколько скажешь.

      – Дурак ты,