Хранительница. Елена Кондаурова

свободной. Это поняла даже Нета и вдруг раскрылась с неожиданной для всех стороны, начав рассказывать какие-то истории из своей вандейской жизни. А потом вдруг расплакалась, вспомнив родителей.

      Утешая ее, Пила вспомнила свою рано умершую мать и, слово за слово, выложила новым подругам все свои проблемы. Оказалось, что отец Пилы недавно женился во второй раз, на вдове, женщине намного моложе себя и всего лишь на пять лет старше Пилы. Поначалу они неплохо ладили, но недавно Тата забеременела, и в семье все чаще стали раздаваться разговоры, что пора Пиле выходить замуж. А именно этого Пила сделать пока не могла, да и не хотела.

      – Я же здоровая как корова! – с присущим ей грубоватым юмором рассказывала она. – И характер не дай богиня! Если пошлю кого, мало не покажется! Вот от меня все мужики и шарахаются. А те, которые не шарахаются, больше на мое приданое смотрят, чем на меня. Да и тошнит меня от них, все скользкие да хлипкие какие-то, как жабы!

      – Да что ты говоришь, Пила! – от души возмутилась Лика. – Зачем ты на себя наговариваешь? Ты же вон какая! – Она окинула подругу восхищенным взглядом. Пила действительно казалась ей очень красивой. Статная, смуглая, высокая, с густыми черными волосами, водопадом стекающими по плечам из-под традиционной вышитой головной повязки. А грудь у нее была такая, что даже Лика понимала, что это просто мечта любого мужчины. – Ты... необыкновенная! А что характер у тебя прямой, так не всем же хитрые змеюки нравятся! Ты обязательно встретишь того, для кого станешь не просто самой лучшей, а единственной!

      Пила молча выслушала пылкую речь подруги, но подшучивать над ней против своего обыкновения не стала.

      – Твои бы слова, да богине в уши, подруга! – только и сказала она и перевела разговор на другую тему.

      Оказалось, что Пила жила недалеко от Лики и Неты, все в той же Закорючке, только немного ближе к рынку, на который каждое утро выходил торговать ее отец. Дорога от дома Неи заняла у них не более получаса, а все остальное время они простояли у Нетиной калитки, занимаясь любимым делом всех молодых девушек – болтовней. Нета, уже раз десять порывавшаяся уйти, никак не могла этого сделать. Оживленная, со сверкающими в темноте глазами, она хохотала так, как будто хотела насмеяться про запас, как будто чувствовала, что расцвела, как волшебный цветок, только на одну ночь и назавтра собиралась увянуть, вновь превратившись в неприметную серую мышку.

      Неожиданно с правой стороны улицы послышался шум. Девушки мгновенно смолкли, прислушиваясь. Мгновением позже стало ясно, что это топот бегущего человека. Пила потянула Лику в тень, но было уже поздно. Их заметили.

      Тибун, увидев Лику, резко затормозил и бросился к ней.

      – Лика, солнце мое, прости меня!

      Она в ужасе уставилась на него и сделала шаг назад. Тогда Тибун со всего маху рухнул перед ней на колени.

      – Лика, милая, прости! Я ждал тебя целый вечер, мне только недавно отдали гитару и сказали, что ты была и ушла! Ты обиделась на то, что я танцевал с Неей? Но она сама пригласила меня, не мог же я отказать хозяйке дома!

      – Ну что ты, Тибун, в