Хранительница. Елена Кондаурова

нахмурила темные брови, но потом покачала головой.

      – Нет.

      – Да и ладно, – не стал настаивать он. – Тебе какое имя нравится? – Надо же ее как-то называть.

      Она пожала плечами.

      – Не знаю. Может, вы что-нибудь придумаете?

      После своего утреннего сна Таш мог предложить ей только одно имя.

      – Ну, скажем, Арилика. Хочешь, чтобы тебя звали Арилика?

      – Арилика, – проговорила она, словно пробуя его на вкус. – Ничего, мне нравится.

      – Ну вот и славно. Одну проблему решили.

      – А как вас зовут?

      – Таш, – коротко ответил Таш.

      – Таш, – повторила она. – А чем вы занимаетесь, Таш? Или мне лучше называть вас господин Таш?

      – Да, на людях господин Таш. А когда мы вдвоем, можно и просто Таш.

      Она чуть улыбнулась.

      – Заботитесь о своей репутации?

      – Скорее о твоей.

      Улыбка стала шире.

      – О, вы хотите сказать, что у рабынь бывает репутация?

      Таш внимательно посмотрел на нее.

      – Я не знаю, где ты жила раньше, но только в Ольрии репутация есть у всех. И для тебя самой будет лучше, если ты сразу станешь это учитывать.

      Арилика сникла под его взглядом.

      – Я буду учитывать.

      – Ладно, не бери в голову. Я тебе потом все расскажу. Давай лучше посмотрим твою спину. Поворачивайся.

      На это предложение Арилика отреагировала очень странно. Она изо всех сил прижала одеяло к груди и затравленно посмотрела на него.

      – Не надо! Может, лучше потом?

      – Что за капризы, Рил! – Имя легло на язык так естественно, как будто он уже век называл ее так. – Давай, поворачивайся. Можно подумать, я тебя не видел!

      – Когда это вы меня видели?

      Таш замялся. Не рассказывать же ей, как он ее купал.

      – Ну, я имею в виду, что видел твою спину. Я мазал ее вчера мазью, которую оставил лекарь.

      – Ну ладно.

      Рил повернулась к нему спиной и немного опустила одеяло, по-прежнему крепко прижимая его к груди. Таш потянулся за склянкой с мазью, а потом решительно потянул одеяло вниз, чтобы открыть ее спину. Она ойкнула, но осталась сидеть как сидела. Таш убрал волосы со спины, как будто невзначай проведя пальцами по ее шее. Родинка, о которой говорил ему Заген, обнаружилась у самого основания шеи и действительно была похожа скорее на татуировку, чем на родинку, и тем не менее Таш мог бы поклясться, что это родинка.

      Мазь у Загена и правда была хорошая. Большинство ран уже покрылось коркой, и воспалений нигде не было видно.

      – Теперь ногу давай, – сказал Таш, закончив со спиной.

      – Ногу? – удивилась она. – Какую ногу? Зачем?

      – Ту ногу, которую ты браслетом натерла.

      – А, ну да.

      Рил выпростала из-под одеяла левую ногу. Рана на ней была, но она уже почти затянулась. Таш стал мазать ногу, стараясь не смотреть на рабыню, мучительно покрасневшую от смущения. Ее нога выглядела в его руках как игрушка. Не удержавшись, он провел