Хранительница. Елена Кондаурова

под моим заклятием, выработалось стойкое отвращение к представителям мужского пола. Я бы его, конечно, убрал со временем, оно бы мешало ее работе, но... не сложилось. Так что это нужно учитывать. Я полагаю, что мы должны посодействовать ее хозяину и подобрать ей в мужья жесткого парня, который не станет с ней церемониться в случае чего. Тогда она непременно начнет делать глупости, и у нас появится возможность для маневра.

      – Прекрасная мысль! – одобрил Тито-с, по-собачьи преданно заглядывая в глаза его светлости.

      – Ну что ж, в таком случае выполняйте! – Белый встал и небрежным взмахом руки повесил портал.

      – Ваша светлость! – окликнул белого Тито-с. – А может, все-таки попробовать проклятие?

      Белый обернулся и несколько секунд презрительно разглядывал ольрийского верховного жреца.

      – Ну что ж, попробуйте, дорогой Тито-с, попробуйте! – как-то слишком ласково, так, как обычно говорят доктора со смертельно больными пациентами, проговорил его светлость. – Отчего же не попробовать? Только мой вам совет: не отправляйте на это задание никаких хоть мало-мальски полезных сотрудников!

      С этими словами он сделал шаг и исчез в тумане портала.

      Верховный жрец с облегчением выдохнул и сполз с кресла на пол, потому что одеревеневшие во время разговора мышцы требовали немедленного расслабления. Руки его по-прежнему не слушались и тряслись мелкой дрожью.

      Как того и следовало ожидать, Вьюн вполне благополучно доставил подарок туда, куда было велено. Дверь открыла Лика и очень удивилась, увидев Вьюна.

      – Мне нужна госпожа Арилика, – заявил он.

      – Это я Арилика, только я не госпожа. Я рабыня господина Таша.

      Если Вьюн и удивился, то виду не подал.

      – Ну это не важно. Таш велел мне отдать тебе вот это и сказать, что это подарок тебе от него. Вот.

      Лика взяла у него замотанный в холст футляр, недоумевая, что это может быть. Вьюн повернулся, чтобы бежать обратно.

      – Эй, подожди! – окликнула его она. – Ты есть хочешь?

      Вьюн хотел есть всегда. Лика привела его на кухню и отдала в заботливые руки Дорминды. Та, заохав над его худобой, выставила перед ним столько еды, что оставалось только надеяться, что Вьюн умеет есть как верблюд, про запас. Лика же, размотав холст, не могла поверить своим глазам.

      – Дорминда, ты только посмотри! – закричала она так, что впечатлительная Дорминда схватилась за сердце.

      – Лика, деточка, да что ты так кричишь? – держа руку на груди, спросила она. – Так и умереть недолго.

      – Дорминда, это же гитара! Таш подарил мне гитару! Смотри, какая красивая! – Она обнимала гитару, гладила и даже целовала ее. Дорминда с грустью посмотрела на нее.

      – Где же это видано, чтобы господа рабам подарки делали? – заворчала она себе под нос.

      – А ты умеешь играть, Арилика? – с набитым ртом спросил Вьюн. – Сыграй что-нибудь, а?

      Лика, на которую ворчание Дорминды не произвело никакого впечатления, радостно блестя