Вернувшийся с Войны. Мир Tornscape. Алдвин Альтендантский Мортенсон

не был экспертом в оружии, но кое-какие знания имел и предположил, что видит перед собой результат работы кригмаркских гранат. Использующие взрывчатое вещество на основе Эфира, эти снаряды обычно предназначались для вооружения ими ударных частей Обречённых Гренадёров. Пусть Улирих к ним и не принадлежал, но вполне мог раздобыть для себя несколько в царившем на поле боя хаосе, или даже выменять их заранее.

      Одна граната не причинила бы таких повреждений, но этот солдат мог сделать из них связку, чтобы поразить какое-то большое чудовище или нескольких врагов. Судя по тому, что его тело вообще уцелело, он успел бросить гранаты как можно дальше от себя, прежде, чем те взорвались. И даже броситься на землю ногами по направлению к взрыву.

      В итоге, ног у него как раз и не осталось. Взрыв либо оторвал, либо полностью испепелил их ниже колена, так что теперь только обугленные края костей торчали из культей. Форменные штаны, как и вся одежда Улириха, обгорела и намертво прилипла к телу, смешавшись с грязью и вскипевшей волдырями кожей. Удалить её теперь будет непросто, и обычно Отто оставлял подобную работу лаборантам… Но не мог же он отказать другу в последних почестях?

      «Или же… не последних?» подумал алхимик. Отступив от края повозки, он с шумом втянул носом воздух, прогоняя щиплющие в глазах слёзы, стиснул зубы, и окинул останки солдата совершенно иным взглядом. Творческая жилка внутри Истязателя Смерти вновь разгорелась, требуя не стоять столбом и горевать, а произвести оценку того, с чем тут ещё можно работать.

      Ноги, очевидно, восстановлению не подлежали, их следовало заменить. В какой именно степени – будет ясно в лаборатории. С руками ситуация обстояло получше, но не намного, так что им Отто собирался уделить особое внимание. Всё же, руки у его друга были на удивление сильными, с лёгкостью способными управляться с тяжёлым ружьём, будто пушинкой.

      «Заменить сухожилия… укрепить кости стальными скобами… возможно вшить побольше дополнительных мышечных волокон и организовать впрыскивание сыворотки непосредственно внутрь связок», – судорожно размышлял Истязатель Смерти. Боль от потери друга никуда, конечно, не ушла, но притихла, уступив место холодному расчёту и горячему желанию действовать.

      «Внутренние органы, скорее всего, сильно пострадали, но их заменить не проблема, у меня тут куча доноров и можно будет отобрать наиболее подходящие. Голова и плечи сохранились хорошо, сердце, я думаю, уцелело и можно будет попробовать перезапустить его. Опробовать, наконец, ту идею с двумя сердцами? И голова… Голова. Мозг».

      Тело Улириха можно было восстановить, но не разум. Это была аксиома, в верности которой все алхимики неоднократно убеждались во время своей практики, своими глазами наблюдая, что в реанимированных телах, даже самых свежих, не осталось и капли человеческой личности. Но с другой же стороны…

      «Никто ведь целенаправленно и не пытался, верно?» – лихорадочно соображал Отто, «привыкли к догмату, что нельзя – значит нельзя. Но раз уж его голова