Во славу Блистательного Дома. Эльберд Гаглоев

разговаривали, но шрамированное лицо оживлял коктейль самых разнообразных эмоций. И радость, и озабоченность, и задумчивость. В общем, много всего отражало это лицо. Группа сопровождающих тут же привстала, но после успокоительного взмаха руки руководства уселась обратно, а руководство непринужденно разместилось напротив меня. Пригубило вино из предложенного бокала и сообщило:

      – Великий ждет тебя.

      Великий, надо полагать, Идонгович.

      Я приподнялся, собираясь отправиться на встречу с начальством, но он вдруг осторожно придержал меня за руку. Странно так. С опаской, что ли?

      – Мы никогда не были друзьями, – утвердительно так проинформировал Пегий, – но я хочу дать тебе пару советов.

      – С чего бы это? – Честное слово, не я спросил, опять Саин вылез.

      – Не кипятись. Я понимаю, прежнее забыть сложно, но теперь мы на одной стороне. Хочешь ты этого или не хочешь.

      Шея моя в знак согласия согнулась. Правда, со скрипом.

      Страшная штука – раздвоение личности.

      – Ты прав, Пегий. Готов принять твой совет.

      Тот довольно кивнул:

      – Тогда слушай.

      Я долил вина и, как выяснилось, не зря. В горле пересохло очень быстро.

      – Ты, Саин, человек очень целеустремленный. Ты бы лучше силы свои на что-нибудь хорошее направил. А так... Ты что вот думаешь, мы просто так за тобой гонялись?

      Поскольку правду я сказать не мог по той причине, что не знал ее, пришлось отделаться нейтральным пожатием плечами.

      – Догнали бы, может, и остерегли бы.

      – Знаю, как вы остерегаете. В гости, в Ледяную Башню. Там и остережете. Пожизненно. Наслышаны.

      – И так бывает. Вы же дурни. Не знаете, куда суетесь. Древнее знание, древнее знание. Брехня наглейшая! Вам разные редкости для наживы нужны. А вот что разбудить можете, даже сами не предполагаете, не знаете.

      – А вам-то эти вещички для чего? Для вящей славы Ордена? – попытался съерничать я.

      Шутку не приняли. Пегий только что по столу кубком не грохнул.

      – Для знания! – Ой, а глазки как блеснули. Нрав не голубиный, ой, не голубиный. – Как до людей нежить не допустить! Ты вот что про нечисть знаешь? Лишь то, что беречься ее следует, да с дороги ее во время убираться. А мы вот частенько не убираемся. На дороге ее стоим. Ведь каждая такая тварь, ой, как непроста. Она ведь с каждой жертвой сильнее становится. Все силы и умения к ней переходят. Вот представь, помяла бы холку тебе дрянь эта да свернула бы ее. Представь, в какую силу бы вошла. И как с ней потом справиться? И многие ли справились бы?

      Меня, признаться, передернуло. Но Пегий мое движение воспринял по-другому:

      – Что, думаешь, сам бы завалил?

      Я вспомнил, во что превратилась маленькая свинка, и меня обуяли явные сомнения. Да он бы мне не холку, он бы мне голову раздавил. Легко. Во всем оказался прав Пегий. Спасенную голову пришлось покаянно опустить. Но не надолго. Вопросов разговор выявил пока больше, чем ответов.

      – А с чего эта