Багровый восход. Павел МИХАЙЛОВИЧ РУБЧЕНКО

Что у вас случилось?

      – Он… он, – в трубке послышался плач. – Понимаете, я и к доктору, и к психиатру… Ничего! Не помогают ни таблетки, ни порошки. Бесполезно все это!

      Женщина снова заплакала. Тихон потер переносицу.

      – Когда это началось?

      – Уже с полгода. Сначала думали – придуривается, шутит. У них так принято сейчас, у молодежи. Пранкеры, кажется, называется. Вот. Сейчас совсем невозможно: то фекалиями стены измажет, знаки какие-то рисует; то кричит целый день на непонятном языке, я не понимаю его! Совсем! Знакомая – фельдшер, сказала, что это латынь. Латынь! Не знаю уже, что и думать. Мужу моему, знакомый с работы, номер какой-то дал, телефонный. Мы позвонили – там дали ваш номер, и сказали, что нужно верить. Я ничего не понимаю!

      В трубке послышались рыдания.

      – Постойте, я понял! Женщина! Как вас зовут?

      – Анжелика!

      – Вот что, Анжелика, расскажите подробнее, он – сильный парень?

      – Не очень. Был, не очень. Недавно, дядю Славу своего, за плечи поднял, и откинул в другой угол комнаты! Больше центнера так легко поднял, как сумку с продуктами. И материт всех! Такие проклятия на родных кричит – передать страшно!

      – Понимаю, понимаю. Он крещеный? Священника приглашали?

      Дама помолчала. Затем всхлипнула и продолжила:

      – Нет, не крестили. Как-то не до того было. Все работа, переезды…

      – Стало быть, парень ни во что не верит. А занимается чем?

      – Болтался, паразит, с разными. И из полиции вызволяли, и аварии устраивал. Пьяный…

      Старик покачал головой.

      – Где он сейчас?

      – Пришлось… – женщина снова готова была разрыдаться, – правда, он хороший мальчик, поверьте!

      – Он дома?

      – Дома, да. В своей комнате. Мы с мужем…мы привязали его к кровати.

      На том конце разразилась настоящая истерика.

      – Я понял вас, Анжелика! Вы слышите? Давайте так: диктуйте ваш адрес, а я навещу вас послезавтра.

      – Да? А вы сможете? То есть, я хотела сказать, вы приедете и что-то сделаете? Вы нам поможете?

      – Бог поможет. Я приеду, держитесь и ничего не бойтесь – оно крепчает от страха людского.

      – Поскорее, я прошу вас, сил уже никаких не осталось!

      Женщина продиктовала свой адрес. Тихон нажал на отбой и глубоко вздохнул:

      – Что, покой нам только снится? – весело спросил он вслух и тряхнул головой. – Неужели Еремей снова не согласиться?

      ***

      На следующий день, Тихон Анатольевич пришел в церковь. Отец Еремей уже заканчивал службу. Только заметив его, приходской священник помрачнел. Они вышли во двор, и зашагали по скрипучему снегу.

      – Когда ты угомонишься? – проговорил тучный Еремей. – Я говорил тебе, что это незаконно?

      Тихон кивнул.

      – А ты что?

      – Двух чертей после того выгнал. Такого пинка им дал – ты б видел!

      Священник перекрестился три раза, и прочел молитву:

      – Тихон, Тихон! Боюсь я за душу твою. А если помрет, не дай Бог, кто из них?