Мельница на Флоссе. Джордж Элиот

своих кроликов.

      Сердце Мэгги замерло от страха. Она не осмелилась тут же открыть брату печальную правду и, дрожа, молча пошла за ним из комнаты, раздумывая, как бы ей так сообщить новость, чтоб смягчить и горе его, и гнев. Мэгги боялась рассердить его больше всего на свете: у Тома гнев выражался совсем иначе, чем у нее.

      – Том, – робко начала она, когда они вышли во двор, – сколько ты дал за своих кроликов?

      – Две полукроны и шесть пенсов, – сразу же отозвался Том.

      – Я думаю, у меня куда больше денег в копилке наверху. Я попрошу маму дать их тебе.

      – Дать их мне? А на что, глупая? У меня и так больше денег, чем у тебя, потому что я мальчик. Мне на Рождество всегда дарят полусоверены и соверены, потому что я буду мужчиной, а тебе дают всего лишь пятишиллинговые монеты – ведь ты всего-навсего девочка.

      – Да, Том, но если мама позволит мне отдать тебе две полукроны и шесть пенсов из моей копилки, чтоб ты мог положить их в карман и тратить, ты бы, знаешь, купил еще кроликов.

      – Еще кроликов? Зачем мне еще?

      – Ах, Том, они все подохли.

      Том остановился как вкопанный, повернулся к Мэгги:

      – Значит, ты забыла, что их нужно кормить, и Гарри тоже… – Кровь бросилась ему в лицо и тут же отхлынула. – Я покажу Гарри… попрошу отца, он его выгонит. А тебя, Мэгги, я не люблю. И не возьму завтра с собой удить рыбу. Я же велел тебе заглядывать к кроликам каждый день. – Он снова двинулся вперед.

      – Да, но я забыла; я не нарочно, правда же, Том. Мне так, так жалко, – прошептала Мэгги, и слезы брызнули у нее из глаз.

      – Ты противная девчонка, – сурово сказал Том, – и я жалею, что купил тебе леску. Я не люблю тебя.

      – О Том, не будь таким злым, – всхлипнула Мэгги. – Я бы простила тебе, если бы ты что-нибудь забыл… Что бы ты ни сделал, я бы простила тебя и любила все равно.

      – Да, потому что ты дура; но ведь я никогда ничего не забываю, скажешь – нет?

      – О Том, пожалуйста, прости меня, я этого не вынесу, – проговорила Мэгги, содрогаясь от рыданий, и, уцепившись за руку брата, прижалась мокрой щекой к его плечу.

      Том оттолкнул ее и, снова остановившись, заговорил не допускающим возражений тоном:

      – Ну-ка, послушай, Мэгги. Разве я тебе не хороший брат?

      – Д-д-даа… – всхлипнула Мэгги, и у нее судорожно задергался подбородок.

      – Разве я не думал о леске для тебя всю эту четверть, и решил купить ее тебе, и откладывал для этого деньги, и не хотел входить в долю на конфеты, и Спаунсер дрался со мной из-за этого?

      – Д-д-да-а-а… и я… так тебя л-люблю, Том.

      – А ты дрянная девчонка. На прошлых каникулах ты слизала краску с моей жестяной коробочки из-под леденцов, а на позапрошлых – не заметила, что мою леску затянуло под лодку, когда я велел тебе смотреть за удочкой, и ни с того ни с сего взяла и проткнула головой мой змей.

      – Я не нарочно, – сказала Мэгги, – я не могла удержаться.

      – Могла бы, – отрезал Том, – надо только думать, что делаешь. Ты противная девчонка, и я не возьму тебя завтра с собой удить рыбу.

      Заключив свою речь этими