Зови меня Волком. Лина Андреевна Славянова

Волка, но заговорить не решалась. Видать, старуха запретила.

      – А ты что же, целыми днями травы перебираешь? Не прядёшь, не вышиваешь? Где приданое возьмёшь? – спросил он.

      – Не положено.

      – Как это?

      – Ведьмам нельзя. Нить судьбы нам прядут Духи и ткань жизни ткут они же. Ведьме положено следовать их воле. Ежели возьмётся ведьма за веретено, то спутает нити судьбы своей и всех, кто рядом. Так нельзя.

      – И как же теперь? Где одежду брать?

      – А ты где берёшь? Ты же не женатый, сам не ткач, не пряха. Зато я в травах понимаю, Духов слышу. Что мне до прялки этой? Вот ты знаешь, что это за цветик? – Дарёнка вытянула в руке голубой нежный цветок, похожий на колокольчик.

      – Цветик и цветик… не видал раньше.

      – Он в Грате не растёт, только тётушка его выращивает в саду, оттого ты его не видал. Это лазорецвет. Он дурной дух отводит.

      – Это если кто не мылся давно?

      Дарёнка нахмурилась и сердито глянула на Волка:

      – Нет! Это ежели кто сглазить захочет! Гляди, какой красивый, – Дарёнка покрутила в пальцах цветок и протянула Волку.

      – Славный.

      – Вот ежели я могу вырастить лазорецвет, то почто мне прясть? Любая девка мне нить выпрядет.

      Дарёнка тихо запела себе под нос странную песню. Слов было не разобрать, точно другой язык. К обеду она принесла еду, поставила на скамье возле Волка в кружку маленький букетик лазорецвета и ушла.

      Живьяра пришла уже к ночи. Она придирчиво осмотрела спину и руки Волка. Постучала сухими крепкими пальцами по рёбрам, покачала головой:

      – Ещё не отпущу тебя. Пока надо бы покоя.

      – Покоя… Не для моей души покой, – сморщился Волк.

      – Заметила я, милок. Как же оно иначе. В тебе вон, кровь кипит, бушует! Но ничего. Полежишь чуток, отдохнёшь, а дальше уж поглядим.

      – Мать, лежать уже сил нет.

      – Давай, стемнеет и пойдёшь чуток на улице посидишь. Только шибко там не гуляй, чтоб не видали тебя.

      – Отчего же?

      – Я княжеская знахарка, и выход с моей избы на улицу только один – в княжий сад. Идти через сени к Чёрному двору шибко долго, тебе бы покоя побольше.

      Живьяра принесла пуховый платок и протянула Волку:

      – Укройся, а то застудишься, да пойдём, провожу тебя. И это тоже выльешь заодно, – старуха сунула ему кружку с букетиком лазорецвета. – закиснет к утру. Дарёнка тут устроила девичью радость.

      Шутливо браня свою сиротку, старуха вывела Волка в сени и провела через избу к выходу. Аккуратное белёное крыльцо притаилось возле яблоневого сада.

      – Здесь можешь чуток погулять. Обратно-то дорогу сыщешь?

      – Не заблужусь.

      – Гляди, – погрозила пальцем Живьяра, – не бедокурь.

      Волк повертел в руках кружку с цветами. Умеют девки во всём видеть красоту и везде её посеять. Чудно!

      Он достал букетик, перевязанный тонкой верёвкой, и выплеснул из кружки воду. Уже почти стемнело, а луна уже забралась на спину берендеевых звёзд.

      Возле терема раскинул могучие ветви родовой дуб. Волк глянул