Никола зимний. Сергей Кузнечихин

ли согласится.

      – Это почему же? – в голосе и возмущение, и недоумение.

      – Ей Виталик нужен.

      – Ишь, какая барыня. Вот получит собственную квартиру, тогда пусть водит, кого хочется. Может, все-таки сходишь, поговоришь с ней?

      – Бестолку.

      – Не хочешь. Тогда пойду сама.

      Настя остается на крыльце, вытягивает ладонь вперед и подставляет ее под дождь. Днем было жарко, а вода с неба идет почему-то холодная, и густо сыплет. Вытереть мокрую руку нечем, надо возвращаться в дом, к Любахе заглядывать необязательно пусть сами разбираются, но понимает; что не удержится, встрянет, жалко девку.

      Людмила выходит в плаще и в сапогах, злая.

      – Я ей устрою порядочную жизнь.

      – Говорила тебе: не ходи.

      – Теперь пусть попробует привести кого-нибудь. Я ей устрою свиданьице.

      – Не трогала бы ты ее.

      – Ладно, посмотрим. Надь, не в службу, а в дружбу: посиди с гостями, пока я за девчонками сбегаю, поухаживай за ними.

      – Не, боишься, что после меня они на твоих краль смотреть не захотят?

      – Это уж твое дело.

      Не испугалась, не обиделась, даже голос отмяк.

      Настя болтанула для затравки, а она и поверила, рада-радешенька на чужом горбу через болото. Но не рановато ли радоваться? Настя еще свой норов не показала. Она такой концерт может устроить, если захочет. И уж последнее слово всегда за собой оставит. А для начала отвлечет гостей от Любахи.

      Да не так просто отвлечь. Иные мужики любопытнее баб.

      – Кого это вы во флигеле прячете? – интересуется тот, что постарше, Николаем Николаевичем которого зовут.

      – Горе у девчонки, не трогайте ее.

      – А Володя у нас для чего? Он ее быстро утешит. Великий умелец, – хвалит другого, но и о себе не забывает. Володе – пугливую девицу из флигеля, а сам спешит приобнять ту, что рядом.

      Настя хитрит, плечи у нее доверчивые, скучающие по крепкой мужской руке.

      – Смелее, Володя.

      – Не спешите, Володя, не в форме она.

      – Как понять?

      – Вы что, совсем маленькие, или вам по-медицински объяснить?

      – Дальше не надо, прошу пардону.

      Вот и хорошо. Считайте себя крупными знатоками женских тайн. Тешьтесь, а Настя будет смотреть, как вы радуетесь. Она очень любит наблюдать за самонадеянными мужчинами. И что ей надо, она увидит. Ей это не трудно. Ее ничего не отвлекает. Это у вас, уважаемые кобели, пора волнений. Это вас надежды туманят и ожидания томят.

      Хотя и у Насти имеются некоторые волнения – вдруг Людмила прибудет порожняком? Кому тогда рассчитываться за спирт? Может быть, понадеяться на благородство мужчин? Николай Николаевич наверняка на такие подвиги не способен. Он уже все распределил. Себе Настю наметил, а напарнику – кошку в мешке. И тот смирился, даже взглядом коснуться не смеет, словно забыл, что и постатнее будет и помоложе лет на десять. Да, видно, знает свое место. И еще он знает много анекдотов, смешных и вполне приличных. Трещит без умолку. Заливается Настя. Хохочет Николай